вадцать минут после того, как я вывезла Масс-Пайка из Бостона, я наконец смирилась с тем фактом, что заблудилась. Я ехала с опущенными стеклами, влажный летний воздух хлестал по моим мокрым

нно по романтическим причинам-и я имела в виду не только свою одежду. Я хотел заставить его взорваться, как пиньяту, вцепиться ему в живот, выявить все его качества, черты характера и вредные привычки. Кем он был? Какова была его история? Почему он заговорил со мной? "Ты думаешь, что в тебе нет ничего особенного", - тихо сказал он. "Люди думают, что они особенные?" " Те, кто этого не делает". " Я предполагаю, что ты нарушитель спокойствия своих братьев и сестер". Я заправила волосы за уши. Он ухмыльнулся, и я почувствовала это всем своим существом. То, как воздух накалился только потому, что он был доволен. "Бинго". " Ты, должно быть, был адом, когда рос". Я склонила голову набок, как будто под другим углом могла увидеть его фотографию, когда ему было девять или десять. "Я был таким возмутителем спокойствия, что моя мать выгнала меня, когда мне было девять". "О, мне очень жаль", - пропищала я. "Я не такой. Я увернулся от пули." "А твой отец?" "Он этого не делал". Мужчина достал пачку сигарет, которую держал в закатанном рукаве рубашки, а-ля Джек Николсон в Одной из них Пролетел над гнездом Кукушки. Он прикрыл рот ладонью и зажег еще одну сигарету. Я заметила, что Парень-Стоунер увидел и не сказал ни слова. "В него стреляли, когда я был ребенком". "Заслуженно?" - услышал я свой вопрос. " Очень даже". Горячий Незнакомец затянулся сигаретой, оранжевый уголек вспыхнул, как та штука за моей грудной клеткой. "Как насчет твоих родителей?" "Оба живы". "Но кто-то другой-нет. Иначе ты бы не плакала". Он выдохнул спираль дыма в небо. Мы оба смотрели, как серый туман над нами рассеялся. "Я потерял кое-кого сегодня вечером", - признался я. "Кто?" "Без обид, но это не твое дело". " Без обид, но просто для протокола... "он приподнял мой подбородок рукой, в которой держал сигарету " ...все в округе Саффолк-мое гребаное дело, милая, и прямо сейчас ты находишься в пределах округа, так что подумай еще раз". Странное чувство охватило меня. Страх, желание и родство боролись во мне. Он был прямым и агрессивным, бойцом. Как бы маловероятно это ни звучало, я знала, что мы с ним сломались в одном и том же месте, хотя мы оба были сломаны по-разному. Наша тележка тронулась с места, прорезав черную виниловую занавеску. Гигантский пластиковый зомби наклонился вперед из завесы зеленого дыма, тихо смеясь мне в ухо. "Монстр доберется до тебя". Там крутились звери, кричали зомби, которые плевали водой нам в лица, и семья трупов ужинала. Красные глаза ребенка выстрелили в нас лазерами. Вереница повозок медленно и неуклонно поднималась на вершину. Люди вокруг нас взвизгнули от возбуждения. "Ты когда-нибудь чувствовала себя потерянным?" - прошептал я. Незнакомец переплел свои пальцы с моими на поцарапанной пластиковой скамейке под нами. Его рука была теплой, сухой и мозолистой. Моя была холодной, мягкой и потной. Я не отстранилась, даже когда опасность начала гудеть вокруг меня, сгущая воздух, лишая меня кислорода. Играйте с монстрами, но не удивляйтесь, когда вас побьют. "Нет. Мне пришлось найти себя в юном возрасте". " Тебе повезло". " Я бы не использовал это слово, чтобы описать меня". Он усмехнулся. "Значит, не ирландец?" Я не могла не поинтересоваться. Он не выглядел ирландцем-он был слишком высоким, слишком широкоплечим, слишком загорелым,-но у него был акцент южанина, которым щеголяли большинство ирландцев-синих воротничков. "Зависит от того, как вы на это смотрите", - ответил он. "Вернемся к нашей теме-к тому, что ты потерялась". "Да, верно". Я прочистила горло, снова думая о ней. "Я не думаю, что когда - нибудь найду себя. У меня не так много друзей. На самом деле, у меня была только одна по-настоящему верная подруга, и она умерла сегодня". "Здесь нечего искать. Жизнь - это не поиск себя. Речь идет о создании самого себя. Есть что-то освобождающее в том, чтобы знать свои собственные кости, все, на что ты способен. Будучи непримиримо самим собой, ты становишься непобедимым". Его голос проникал в меня, проникая в корни. Наши пальцы сжались вместе. Наша тележка дернулась здесь и там, в то время как зомби посылали оружие в нашу сторону, пытаясь поймать нас. Люди вокруг нас хихикали и кричали. Он не сказал, что сожалеет о моей потере, как все остальные. "А ты кто такой?" Я вздохнула. "Я чудовище". "Нет, правда", - запротестовала я. "Это правда. Я живу в темноте. Моя работа-воплощать страх, а я-кошмар некоторых людей. Как и все монстры, я всегда беру то, что хочу." Мы достигли самой высокой точки. Вершина. "И чего я хочу прямо сейчас, Эшлинг, так это поцеловать тебя". Тележка дернулась назад, взвизгнула, затем накренилась, падая с возрастающей скоростью. Незнакомец заглушил мой крик ртом. Его горячие, соленые губы собственнически прижались к моим. Все мои запреты, страхи и тревоги испарились. У него был вкус сигареты, мятной жвачки и секса. Как мужчина. Я отпустила поручни, вцепившись в тонкую ткань его черной рубашки, притягивая его ближе, утопая в том, кем мы были в тот момент. Чудовище, пожирающее принцессу, и рядом нет рыцаря, который мог бы ее спасти. Он наклонил голову и обхватил мою щеку, другой рукой баюкая мой затылок. Его язык приоткрыл мой рот, касаясь моего-сначала нежно,-прежде чем наш поцелуй стал глубже. Наши языки переплелись, танцуя, дразня, ища. Мой желудок опустился, и моя тревога рассеялась. Мир казался другим. Ярче. Больше. Тепло растеклось у меня между ног, и мой пах качнулся вперед сам по себе. Я чувствовал себя до боли опустошенным. Я сжала бедра вместе, как только почувствовала порыв свежего воздуха на своем лице. Поездка закончилась. Мы снова вышли на улицу. Он прервал наш поцелуй, отстранившись, его лицо ничего не выражало. Пугающе-спокойный. Девушки в тележке позади нас пробормотали "святое дерьмо", "это было круто" и "да, это определенно он, Тифф". Он-кто? "Первый поцелуй, да?" Он большим пальцем вытер пятно слюны с уголка моего рта, в его глазах плясало холодное веселье. Как будто я была игрушкой. Что-то смешное, заменимое. "Ты освоишься это". Девушки позади нас захихикали. Моя душа запустила свой воображаемый ноутбук и открыла Zillow в поисках подходящего места, чтобы похоронить себя от стыда. "Ты серьезно не собираешься сказать мне свое имя?" Мой голос прозвучал хрипло. Я прочистил горло. "Представь, это действительно был моим первым поцелуем. У меня могут быть шрамы в душе. Ты можешь травмировать меня. Я никогда больше не смогу доверять другому мужчине." Парень-Стоунер распахнул металлическую решетку, шагая вдоль ряда тележек. "Время вышло. Всем выйти." Незнакомец убрал мои волосы с лица. "Ты выживешь", - прохрипел он. "Не будь так уверен". "Не стоит меня недооценивать. Я чертовски много знаю о людях. Кроме того, я уже говорил тебе, что меня зовут Монстр." " Так вот, это может быть твое прозвище ... " - начал я. "Прозвища более красноречивы, чем имена при рождении". Я случайно согласился. Мой отец называл моего старшего брата Киллиана Мо Орга, что в переводе с ирландского гэльского означало "мой золотой", а моего среднего брата Хантера Син Биг, что означало "малыш". Он никогда не давал мне никаких прозвищ. Мое имя означало видение, сон. Возможно, это все, чем я была для своего отца. Что-то, что не было реальным, осязаемым или важным. Я должна была быть идеей. Красивое судно для него, чтобы выставлять напоказ и выставлять напоказ. Маленькая дочь, хорошенькая, чопорная и правильная, без необходимости воспитывать меня для какой-то большой роли. Чтобы однажды возглавить его компанию. Чтобы дать ему наследников мужского пола, чтобы продолжайте его наследие. Я была подарком от него моей матери, и я играла свою роль, обожая ее, выполняя все ее прихоти и заполняя часы, когда он уезжал по делам, поездками по магазинам, укладкой волос друг другу и многим другим. Теперь я планировал поступить в медицинскую школу, чтобы, когда я закончу, я мог также заботиться о ней физически. Джейн Фитцпатрик всегда терпеть не могла посещать своих врачей. Она сказала, что они судят ее, неправильно понимают. Я не могла дождаться того дня, когда буду квалифицирована, чтобы заменить ее врача, и поставил еще одну галочку в списке невозможных желаний, который мои родители составили для меня. "Я не боюсь монстров". Я расправила плечи. Довольный моим ответом, он щелкнул меня по подбородку. "Может быть, ты один из нас. Ты только что сама сказал, что не знаешь, кто ты такая." Я попыталась догнать его. Я не была слишком горда, чтобы следовать за ним повсюду, спрашивать его, что он имел в виду. Но он оказался быстрее, быстро выскользнул из повозки и с дикой грацией тигра пошел прочь. Он исчез в толпе кружащихся огней и тел, растворившись в воздухе, как это делали монстры. Я пришла сюда, чтобы утонуть. Теперь я едва могу дышать. Три часа спустя я все еще кипела от адреналина и боли. Я перепробовала все аттракционы. Съела слишком много конфет. Пила рутбир на скамейке и наблюдала за людьми. Отвлечение внимания не притупило боль. Я продолжала играть в тот момент, когда узнала, что она мертва, снова и снова прокручивая в голове, как будто пытался наказать себя за это ... что? Не остановишь это? Не доберешься туда раньше? Я ничего не могла сделать, чтобы предотвратить это. Разве его там не было? Она просила тебя о помощи.