Монстр

9 лет Это последний раз, когда ты плачешь в своей жизни, придурок. Это было единственное, что пришло мне в голову, когда женщина, которая родила меня, пять раз подряд ударила в дверной звонок, вцепившись в мою рубашку сзади, как будто она избавлялась от какого-то панка, который разрушил ее дом на пороге ее соседа. Дверь в пентхаус дяди Троя распахнулась. Она вытолкнула меня за порог. "Вот. Все твое. Ты победил". Я бросился в объятия тети Спарроу, которая отшатнулась назад, прижимая меня к груди в защитных объятиях.

Спарроу и Трой Бреннан на самом деле не были моими тетей и дядей, но я проводил с ними много времени-и под "много" я подразумеваю все еще недостаточно. Кэт, она ЖЕ женщина, которая меня родила, отдавала меня. Она приняла решение сегодня вечером, когда проходила мимо меня, направляясь в свою спальню. "Почему ты такой маленький? Ребенок Пэм твоего возраста, и он, типа, огромный". " Потому что ты никогда, блядь, не кормишь меня". Я отбросил джойстик в сторону, бросив на нее вонючий взгляд. "Тебе лет десять или одиннадцать, Сэмюэль! Сделай себе бутерброд". Мне было девять лет, и к тому времени я плохо питался. Но она была права. Я должен сделать себе бутерброд. Я бы так и сделал, если бы у нас были для этого необходимые ингредиенты. В нашем доме не было даже приправ, только принадлежности для наркотиков и достаточно выпивки, чтобы наполнить реку Чарльз. Не то чтобы Кэт это волновало. Она была слепа от ярости, потому что я украл у нее кокаин и продал его каким-то гангстерам на улице, а затем потратил деньги, чтобы купить четыре Пончикимила и пистолет Nerf, когда она оставила меня сегодня вечером без присмотра. Бабушка Мария была той, кто делал тяжелую работу, когда дело доходило до моего воспитания. Она жила с нами, работала на двух работах, чтобы содержать нас. Каталина была на заднем плане, как предмет мебели. Есть, но не совсем. Мы жили под одной крышей, но она съезжала всякий раз, когда ее бойфренды были достаточно избиты, чтобы позволить ей остаться с ними. Она ходила в реабилитационные центры, встречалась с женатыми мужчинами и каким-то образом у нее были деньги, чтобы покупать дорогие сумки и обувь. Дети в школе постоянно рассказывали мне о своих отцах говорили, что Кэт знала изгиб каждого матраса в нашем местном мотеле № 6, и хотя я не был уверен, что это значит, я был уверен, что это нехорошо. Однажды я подслушал, как дядя Трой говорил ей: "Он не гребаный Хэмптонс, Кэт. Ты не можешь навещать его периодически, когда позволяет погода." Каталина велела ему захлопнуть свою варежку. Что я был худшей ошибкой, которую она когда-либо совершала, пока была под кайфом. В тот день меня исключили. Выбил все дерьмо из Нила ДеМарко за то, что он сказал, что его папа и мама разводятся из-за моей мамы. "Твоя мама шлюха, и теперь мне придется переехать в дом поменьше! Я ненавижу тебя!" К тому времени, как я закончил с ним, я дала ему другую причину ненавидеть меня, которую он всегда будет помнить, потому что это изменило его лицо. Когда Кэт подобрала меня, она накричала на меня, что испортит мне лицо, как я сделал с Нейлом, но я не стоил того, чтобы ломать ее новые ногти. Я едва слышал ее. Все в моей голове распухло от борьбы и от мыслей, от которых у меня болела голова. Но я знал, что она будет слишком жадной, чтобы отвезти меня в неотложную помощь, поэтому я не жаловался. "Все наши?" Тетя Спарроу прищурила свои зеленые глаза, глядя на Каталину. "О чем ты говоришь? Сегодня не наш день с Сэмом". У тети Спарроу были рыжие волосы, веснушки и тело, как у пугала, сплошь кости и кожа. Она не была такой хорошенькой, как Каталина, но я все равно любил ее больше. Кэт закатила глаза, пиная сумку с моими вещами. Она попала дяде Трою в голени. "Не притворяйся, что ты не охотилась за этим все это время. Ты берешь его с собой на семейные каникулы, у него здесь есть комната, и ты ходишь на все его футбольные матчи. Ты бы кормила его грудью, если бы у тебя были сиськи, которых, к сожалению, у тебя нет." Каталина скользнула взглядом по телу Спарроу. "Ты всегда хотела его. Он дополнит твою скучную маленькую семью с твоей скучной маленькой дочерью. Что ж, это твой счастливый день, потому что этот засранец официально твой". Я с трудом сглотнул и уставился прямо перед собой на телевизор с плоским экраном за плечом Спарроу. В их гостиной царил беспорядок. Хороший на вид беспорядка. Разбросанные игрушки повсюду розовые пушистые одеяла и фиолетовый сверкающий детский самокат. На экране играл Брейв. Это был любимый фильм Сейлора. Она, наверное, спала. Ей пора было ложиться спать. Правила. Обычная рутина. Сейлор была двухлетней дочерью Троя и Спарроу. Я любил ее как сестру. Всякий раз, когда она боялась, что под ее кроватью прячется монстр, а я был там, она выскальзывала из своей кроватки, забиралась в мою комнату и скользила под мое одеяло, прижимая меня, как плюшевого мишку. "Держи меня в безопасности, Сэмми". " Всегда, Сейл". "Не перед ребенком". Трой шагнул к Кэт, освобождая пространство между ней и мной. Мой желудок заурчал, напомнив мне, что я не ел с тех пор, как те Пончикимиллы, которые я запихнул себе в горло. "Сэм, ты можешь уделить нам минуту?" Спарроу запустила пальцы в мои пыльные волосы. "Я купила тебе видеоигру "Призрак Цусимы", как ты и просил. Перекуси поиграй, пока мы здесь заканчиваем." Я взял немного вяленой говядины-дядя Трой сказал мне, что белок поможет мне вырасти выше-и исчез в коридоре, завернул за угол, но не вошел в свою комната. У меня здесь была своя комната с тех пор, как я учился в первом классе. Бабушка Мария сказала, это потому, что Трой и Спарроу жили в хорошем школьном округе, и нам нужен был их почтовый индекс, чтобы зарегистрироваться, но даже после того, как меня исключили из моей первой школы, я все еще часто приходил сюда. Мой "настоящий" дом находился в плохом районе в Саути, где теннисные туфли валялись на каждой линии электропередачи, и даже если вы не затевали драк, вам, черт возьми, обязательно нужно было их закончить, чтобы выжить. Подслушивая, я услышал, как Трой прорычал: "Какого хрена?" с порога. Мне понравилось, как он произнес слово "хрен". От этого звука у меня защемило в груди, и кожа на моих руках стала какой-то странной. "Мария умерла всего три недели назад, а ты уже несешь темную чушь". Бабушка Мария скончалась во сне меньше месяца назад. Я был тем, кто нашел ее. Кэт отсутствовала всю ночь, "работая". Я обнимал бабушку и плакал до тех пор, пока она не смогла больше открыть глаза. Когда Кэт наконец вернулась домой, с запахом виски и размазанным макияжем, она сказала мне, что это все моя вина. Что бабушка слишком устала от моего дерьма и решила сбежать. "Не могу винить ее за то, что она выкинула все из головы, малыш. Я бы сделал то же самое, если бы мог!" В то же утро я собрал свою спортивную сумку и спрятал ее под кроватью. Я знал, что Кэт не оставит меня. "Прежде всего, следи за своим языком. Я все еще скорблю. Знаешь, я неожиданно потеряла свою мать, - фыркнула Каталина. "Крутое дерьмо. Начнем с того, что у Сэма никогда не было матери." От голоса Троя задрожали стены, даже когда он говорил спокойно. "Мальчик неукротим. Тупой, как кирпич, и агрессивный, как бродячая собака. Мое пребывание здесь не поможет. Это только вопрос времени, когда он попадет в колонию для несовершеннолетних, - выплюнула моя мать. "Он чудовище". Это было ее прозвище для меня. Монстр. Это сделал Монстр. Это сделал Монстр. "Послушай, мне все равно, что думаешь ты и твоя идеальная маленькая жена. Это просто слишком большая ответственность. Я ухожу. Я не могу отправить его на терапию и все такое прочее. У меня нет денег". Каталина стукнула каблуком по полу. Я слышал, как она роется в своей сумке от Шанель в поисках сигарет. Она не собиралась их искать. Я выкурил половину пачки на заднем дворе, пока она накуривалась в своей спальне. Остальное было в моей сумке. " Если проблема в деньгах ... " - начала Спарроу. " Сука, пожалуйста", - злобно оборвала ее Кэт, брызгая слюной. "Оставь свои деньги себе. И я надеюсь, что ты не настолько глупа, чтобы думать, что ты лучше меня, со всей помощью, которую ты получаешь от своего мужа и гарема нянь и наставников. Сэм-отродье дьявола. Я не могу воспитать его в одиночку". "Ты не будешь делать это в одиночку", - выдавил Трой. "Мы разделили с ним опеку, идиотка". Огонь вспыхнул в моей груди. Я не знал, что Спарроу и Трой имели законную опеку надо мной. Я не знал, что это значит, но это звучало важно. "Или ты заберешь его, или я отвезу его в приют", - зевнула Кэт. В каком-то смысле я почувствовал облегчение. Я всегда знал, что как только бабушка умрет, Каталина избавится от меня. Я провел последние несколько недель, беспокоясь, что она подожжет дом вместе со мной, чтобы получить страховые деньги или что-то в этом роде. По крайней мере, я все еще был жив. Я знал, что моя мать не любила меня. Она ни разу не взглянула на меня. Когда она это сделала, она сказала мне, что я напоминаю ей его. "Те же волосы Эдварда Каллена. Те же мертвые серые глаза." Им был мой покойный отец, Брок Грейстоун. Перед смертью он работал у Троя Бреннана. Брок Грейстоун был слабым, жалким и пронырой. Крыса. Все так говорили. Бабушка, Кэт, Трой. Моим худшим кошмаром было стать похожим на него, вот почему Каталина всегда говорила мне, что я так похож на него. Потом был дядя Трой. Я знал, что он плохой человек, но он был и благородным человеком. Гангстеры из моего квартала сказали, что у него на руках кровь. Что он угрожал, пытал и убивал людей. Никто не связывался с Троем. Никто не выгнал его из дома, не накричал на него и не сказал, что он их самая большая ошибка. И в нем было что-то такое, как будто ...как будто он был сделан из мрамора. Иногда я смотрел на его грудь и удивлялсь, видя, как она двигается. Я так сильно хотел быть им, что, когда я думал об этом, у меня начинали болеть кости. Его существование просто казалось громче, чем чье-либо еще. Всякий раз, когда дядя Трой исчезал посреди ночи, он всегда возвращался весь в синяках и растрепанный. Он приносил пончикиалки и не обращал внимания на то, что от него пахло порохом и кровью. Он рассказывал нам плохие шутки за столом, пока мы ели, и, чтобы убедиться, что Сейлор больше не боится, он рассказывал ей, что видел, как семья монстров, жившая в ее шкафу, съехала. Однажды он облил кровью пончик, и Сейлор съела его, потому что подумала, что это рождественская глазурь. Тетя Спарроу была близка к ядерному взрыву. Она бы гонялася за ним по кухне с метлой, пока мы с Сейл хихикали, шлепая его и дважды ловя его за ухо. Когда она наконец поймала его (только потому, что он позволил ей), он схватил ее за запястья, опустил на пол и крепко поцеловал в губы. Мне тоже показалось, что я увидел какой-то язык, но потом она хлопнула его по груди и хихикнула. Все были так счастливы и так много смеялись, с Сейлор произошел несчастный случай, и с ней больше никогда не случалось несчастных случаев. Но потом я почувствовала, как у меня сжалось в груди, потому что я знал, что они отправят меня обратно к Кэт позже в тот же день. Это напомнило мне, что на самом деле я не была частью их семьи. Это был единственный хороший момент, который у меня был. Я играл в нее снова и снова, лежа в своей постели, каждый раз, когда слышал, как пружины кровати Кэт скулят под тяжестью незнакомца. - Мы возьмем его, - холодно объявил Спарроу. "Иди, иди. Мы вышлем вам документы, как только наш юрист подготовит их". В этот момент моя грудь наполнилась чем-то теплым. Что-то, чего я никогда не чувствовал раньше. Я не мог это остановить. Это было приятно. Надежда? Возможность? Я не мог назвать его по имени. "Рыжая", - выдохнул Трой прозвище своей жены. И вот так просто у меня внутри снова похолодело. Он не хотел меня усыновлять. Зачем ему это? У них уже была одна идеальная дочь. Сейлор был милым, забавным и нормальным. Она не ввязывалась в драки, не была исключена трижды и определенно не сломала шесть костей в своем теле, делая опасное дерьмо, потому что боль напоминала ей, что она все еще жива. Я не был идиотом. Я знал, куда направляюсь-на улицы. Таких детей, как я, не усыновляли. Они попали в беду. " Нет", - огрызнулся на него Спарроу. "Я приняла решение". С минуту никто не произносил ни слова. Мне стало по-настоящему страшно. Мне хотелось встряхнуть Кэт и сказать ей, как сильно я ее ненавижу. Что она должна была умереть вместо бабушки Марии. Что она заслужила смерть. Со всеми ее наркотиками, парнями и поездками на реабилитацию. Я никому никогда не рассказывал, как она давала мне порцию рома, чтобы я заснул. Всякий раз, когда Трой или Спарроу наносили нам неожиданные визиты, она натирала меня белым порошком десны, чтобы разбудить меня. Она ругалась себе под нос, угрожая сжечь меня, если я не проснусь. Мне было семь, когда я понял, что я наркоман. Если я не получал белый порошок ежедневно, я дрожал, потел и кричал в подушку, пока у меня не заканчивались силы и я не терял сознание. Мне было восемь, когда я бросил эту привычку. Я просто отказался позволить ей дать мне ром или порошок. Сходил с ума каждый раз, когда она подходила ко мне с этой дрянью. Однажды я так сильно укусил Кэт за руку, что часть ее кожи осталась у меня во рту, соленая, металлическая и твердая на зубах. После этого она больше никогда не пыталась. "Тебе чертовски повезло, что моя жена чертовски упряма", - прошипел Трой. " Мы возьмем Сэма, но будут условия-и многие из них". " Шокер", - выпалила Кэт. "Давайте послушаем их". "Ты передашь его и подпишешь все юридические документы, никаких переговоров и не прося ни пенни". "Хорошо", - невесело хихикнула Кэт. "Ты свалишь из Бостона. Уедешь подальше. И когда я говорю далеко, Каталина, я имею в виду место, где он не может тебя видеть. Где память о его матери-бездельнице не горит жарко. Предпочтительнее другая планета, но поскольку мы не можем рисковать, что инопланетяне встретят вас и подумают, что мы все придурки, мое требование-минимум в двух штатах отсюда. И если ты когда-нибудь вернешься-чего я искренне не рекомендую-ты пройдешь через меня, если захочешь его увидеть. Если ты сейчас уйдешь от него, ты потеряешь все свои материнские привилегии. Если я поймаю тебя за тем, что ты связываешься с этим ребенком, моим ребенком..." он сделал паузу для выразительности...Я подарю тебе медленную, мучительную смерть, о которой ты молила почти десять лет, и я заставлю тебя наблюдать за своей собственной смертью в зеркале, ты напрасно тратишь кислород". Я поверил ему. Я знал, что она тоже так думала. " Ты больше никогда меня не увидишь", - голос Кэт задребезжал, как будто ее горло было набито монетами. "Он прогнил насквозь, Трой. Вот почему ты его любишь. Ты видишь в нем себя. Его тьма взывает к тебе". Именно тогда я превратился в соляной столб. Или, по крайней мере, так я себя чувствовал. Я боялся, что если кто-нибудь прикоснется ко мне, я разобьюсь вдребезги. Я мог бы быть похожим на Троя. У меня была тьма. И насилие. И все то, что делало его великим. У меня был такой же голод и презрение к миру и сердцу, которое было просто сердцем, в котором ничего особенного не было. Я мог бы завернуть за угол. Я мог бы быть кем-то другим. Я мог бы стать кем-то, и точка. Это была возможность, о которой я никогда раньше не задумывался. Кэт ушла вскоре после этого. Потом Трой и Спарроу поговорили. Я услышал, как Трой налил себе выпить. Они обсуждали адвокатов и то, что сказать Сейлор. Спарроу предложил отправить меня в школу Монтессори, что бы это ни было за чертовщина. Я на цыпочках добралсь до кровати, слишком уставшаий, чтобы заботиться о своем собственном будущем. Мои колени сошлись вместе, и я почувствовал, как вяленая говядина поползла мне в горло. Я сделал пит-стоп в ванной и меня вырвало. Сирота. Ошибка. Чудовище. Я не знал, сколько прошло времени, прежде чем они вошли в мою комнату. Я притворился спящим. Я не хотел разговаривать. Все, чего я хотел, - это лежать с закрытыми глазами, боясь, что они все-таки решат, что я им не нужен, или что они собираются сказать мне что-то, чего я не хотел слышать. Я почувствовал, как моя кровать провалилась, когда Спарроу села на ее край. У меня было зелено-белое постельное белье "Бостон Селтикс", игровая приставка, телевизор и футболка Билла Рассела, висевшая на стене. Моя комната была выкрашена в зеленый цвет и полна фотографий в рамках, на которых я изображен с Троем, Спарроу и Сейлором в Диснее, Юниверсал и на Гавайях. Моя комната в доме Кэт была просто кроватью, комодом и мусорным ведром. Никакой краски. Никаких фотографий. Нет, ничего. Я никогда не спрашивал себя, почему. Почему бреннаны взяли меня к себе. Почему я был частью этого гребаного соглашения. "Мы знаем, что ты не спишь". Дыхание Троя от виски обдувало мои волосы, закрывая глаза, заставляя мой нос дергаться. "Ты был бы идиотом, если бы заснул в такую ночь, как эта, а мой сын не идиот". Я приоткрыла глаза. Его силуэт занимал большую часть моей комнаты. Спарроу положила руку мне на спину, потирая ее кругами. Я не разбился вдребезги. Я перевел дыхание. В конце концов, я не соляной столп. "Ты мой настоящий папаша?" - выпалила я, но не осмелилсь посмотреть на него, когда спросила. "Ты обрюхатил Кэт?" Я должен был спросить об этом давным-давно. Это было единственное, что имело смысл. "Иначе ты бы никогда не уделил мне время дня. Ты не можешь позволить мне торчать здесь только потому, что бабушка Мария когда-то мыла твои туалеты. Я что, ублюдок?" " Ты не ублюдок, и ты не мой", - прямо сказал Трой, отводя взгляд в окно. Горизонт Бостона простирался перед ним. Все эти вещи он владел и правил. " Во всяком случае, не биологически". " Я Грейстоун", - настаивал я. "Нет", - прошипел он. "Ты-Бреннан. У Грейстоунов нет гена сердца." Я никогда не слышал об этом гене. С другой стороны, я пропускал школу большую часть дней в пользу курения сигарет вне баров и продажи того, что я украл в тот день, чтобы помочь оплатить мою следующую еду. " Я не идеален", - я сел, нахмурившись. " Так что, если это то, чего ты хочешь, какой-нибудь идеального малыша, выгони меня сейчас". "Мы не хотим, чтобы ты был идеальным".Спарроу погладил меня по спине быстрее, сильнее. "Мы просто хотим, чтобы ты была нашим. Ты-Сэмюэль. Подарок от Бога. В Библии Самуил был подарен Ханне после многих лет молитв. Она думала, что бесплодна. Ты знаешь, что значит бесплодный?" "Женщина, которая не может иметь детей". Я вздрогнул. Чтобы завести детей, сначала нужно было их завести, и я точно знал, как люди их заводят-я поймал Каталина много раз практиковалась со своими клиентами-и это было чертовски мерзко. Спарроу кивнул. "После рождения Сейлор врачи сказали мне, что я не смогу забеременеть снова. Оказалось, что мне и не нужно было этого делать. У меня есть ты. Твое имя на иврите означает "Господь слышит". Шма-эль. Бог услышал мои молитвы и превзошел все мои ожидания. Ты восхитителен, Сэмюэль." Изысканный. Ха. Это было слово, которое я бы использовал для знаменитой картины или какого-нибудь дерьма, а не для девятилетнего бывшего кокаиниста, выздоравливающего алкоголика, который был активным курильщиком и вдвое меньше детей моего возраста. Мое детство было таким неудачным, у нас с моей невинностью больше не было общего почтового индекса, и если она думала, что несколько домашних блюд и несколько массажей спины изменят это, что ж, ее ждал неприятный сюрприз. "Скажи мне, почему я здесь. Почему я не в детском доме. Я достаточно взрослый, чтобы знать, - потребовал я, очень сильно сжимая кулаки и стискивая челюсти. "И не говори со мной о Библии. Господь, возможно, слышал Ханну, но Он, черт возьми, точно не слушал меня". "Ты здесь, потому что мы тебя любим", - сказал Спарроу, в то же время Трой ответил: "Ты здесь, потому что я убил твоего отца". Воцарилась тишина. Спарроу вскочила с моей кровати, ее глаза были очень большими и очень большими, она смотрела на своего мужа. Ее рот открылся, как у рыбы. Трой продолжал: "Он сказал, что заслуживает того, чтобы знать. Он не ошибается, Ред. Правда, Сэм, в том, что незадолго до смерти твоего отца он похитил Спарроу с явным намерением убить ее. Я должен был спасти свою жену и сделал это, не раздумывая дважды. Я хотел, чтобы у тебя была фигура отца. Человек, на которого можно равняться. План состоял в том, чтобы брать тебя на баскетбол время от времени. Предоставить руководство, советы и солидный колледж, чтобы начать свою жизнь; привязанность никогда не входила в мои планы, но это все равно произошло". Он посмотрел мне прямо в глаза. "Очень рано я понял, что ты не проект. Вы были семьей." "Ты убил моего отца", - повторил я. Я знал, что Брок Грейстоун мертв, но Каталина и бабушка Мария всегда говорили, что это произошло в результате несчастного случая. "Да", - просто сказал он. "Кто знает?" "Ты... Я ... Кэт. Тетя Спарроу. Боже". "Бог простил тебя?" Трой ухмыльнулся. "Он дал мне тебя". В зависимости от того, кого вы спросили, это можно было бы расценить как наказание. Теперь Брок был мертв, а Кэт исчезла. Бреннаны были моим единственным шансом выжить, нравилось мне это или нет. "Все в порядке?" - спросил Трой. С его южным акцентом это прозвучало как "Хорошо?" Я уставилсь на него, не зная, что думать или делать. "Я сейчас пойду куплю пару пончиков". Он наклонился, чтобы схватить мою сумку через плечо, извлекая из нее пачку сигарет Кэт. Было около полуночи. Он определенно собирался на одно из своих "предприятий". "Пончики всегда делают все лучше", - заметил Спарроу, продолжая лгать. "Будь в безопасности, дорогой". Он наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку. "Всегда, Ред. А ты..." он взъерошил мои волосы своей массивной ладонью, - ...больше никаких сигарет. Это дерьмо может отправить тебя в раннюю могилу". В этот момент я решил, что буду курить, пока мои легкие не сдадут. Не потому, что я хотела бросить вызов дяде Трою, а потому, что умереть молодым не казалось плохой идеей. Когда он ушел, я повернулся к Спарроу. Мои нервы были на пределе. Я не мог поверить, что меня снова не вырвет, но на этот раз у нее на коленях. И меня никогда не рвало, я никогда не плакал. "Он не хотел брать меня с собой", - сказал я. Она провела пальцами по моим волосам, возвращая их в нормальное состояние. "Нет, он этого не делал. Но только потому, что он не хотел, чтобы твоя мать ушла из твоей жизни." "Но тебе было наплевать на это. Почему?" "Потому что я знаю, что когда нет матери лучше, чем плохая мать, и каждый день, когда ты был с ней, заставлял мое сердце болеть". "Бабушка тоже ушла". "Она не уходила, дорогая. Она умерла. Это было не ее дело." "Мне все равно. Я ненавижу женщин. Я ненавижу их". "Однажды ты найдешь кого-нибудь, кто изменит твое мнение". Спарроу улыбнулась про себя, как будто знала что-то, чего не знал я. Она ошибалась. Бабушка умерла и оставила меня с Кэт. Кэт несколько раз чуть не убил меня. На женщин нельзя было положиться. Мужчины тоже не были такими, но мужчинам я мог, по крайней мере, врезать по яйцам, а мужчины никогда не давали никаких обещаний. У меня не было ни отца, ни дедушки, на которых можно было бы злиться. "Я никогда не передумаю", - пробормотала я, борясь с тяжелыми веками, которые требовали, чтобы я отключилась. Я рухнул в объятия Спарроу через несколько часов после того, как Трой ушел. Когда я проснулся на следующее утро, я нашел золотую цепочку на своей тумбочке. Я просмотрел на нем амулет Святого Антония. Вокруг монеты были выгравированы мои инициалы. С. А. Б. Сэмюэл Остин Бреннан. Годы спустя я узнал, что Трой и Спарроу подали прошение о законном изменении моего имени с Грейстоуна на Бреннан в тот же час, когда они подали заявление о полной опеке надо мной. Я знал, кто такой святой Антоний, Покровитель всех потерянных вещей. Я был потерян, но теперь меня нашли. Рядом с ожерельем стояла бумажная тарелка с глазированным пончиком и чашкой горячего какао. Теперь я был Бреннаном. Бостонская аристократия преступного мира. Привилегированный, уважаемый и боящийся превыше всего. Легенда в процессе становления. Я намеревался оправдать своего тезку любой ценой. Я бы никогда больше не заблудился. Мои родители потерпели неудачу, но я? Я бы победил. Я бы восстал из пепла и заставил их гордиться мной. Взмыл бы в небо. Это был первый раз, когда я почувствовал себя так. Определенно.