ось у

рылышками, она с натужным жужжанием вьётся у запылённых кружевных штор, пыт

и. Красноречиво «тычет» в цветную таблицу Менделеева, допрашивая откровенно скучающий класс о свойствах азота, но

Ря

м серёдкой, они криво сидят на носу – дробят свет в разбитом стёклышке, навевая мыс

него давно пропало всякое желание идти к кому-то

же стоят перед окнами его дома, каждый день заглядывая в их с мамой крохотную

«реального». Совсем молодую маму, не успевшую осунуться и похудеть. Живых бабушку и дедушку, к которым он приезжал толь

я к кому

остаётся влажным разводом, сверкает тонким хрусталём. Голос Екатерины Николаевны пробирает до мурашек, и Серёж

Ой

ов. Даже сонный Костин, завозившийся вдруг на своем месте, ч

ть, – отрезает Екатерина Николаевна, «шикая» на разбушевавшихся старш

то спрашивать будут уже их. Больше всех, конечно, переживает Володя Баранов. Мало того, что фамилия на «Б»,

ь с ноги на ногу. Отчаянно вспоминает домашнее задание, понимая: этот параграф он заучил плохо. Прочитал всего один ра

это бесцв

ом» – блеет сипло, совсем неуверенно. Где-то сзади возится Костин, шепчет ехидное «вот вам и отличник», т

ряется в воде, и с ним

ит лишь дробящиеся в разбитом стёклышке обрывки слов. Пытается ухватиться за них, составить хоть какое-то вразумительное предложение. Отсчи

класс заглядывает слегка раскрасневшаяся «Карпотка». Вчерашняя сви

а Николаев

ерёжа аж обмирает на месте, едва не падая на выдвинутый стул – цепляется взглядом за знакомые рыжие вихры, понимая что пропал. Позади внушительной «Карпо

ровождении внушительной «Карпотки», напоследок шикнув на ожившего было Костина, строго пообещав пе

рь, будто бы ожидая, что она вот-вот откроется, пропуская вн

чего

света, заглядывает деловито в раскрытый на парте учебник химии, вскидывает глаза. Звонко цокает языком, качает голово

то что, «д

ногу, рассматривая потрёпанные кеды с характерным ободком вокруг «носочка». Их мама нашла когда-то давно на рынке – взяла за басносло

сти, хватается по привычки за черную оправу очков. Снимает

. Трясёт дурашливо головой, заставляя рыжие вихры забавно подпрыгнуть, щедро о

сам носит. Мне вот «американцев» купил, хотя сам

мечая ярко-зелёные шнурки, явно сплетённые вручную из вощёных ниток. Странные они и какие-то нелепые, особенно вместе с красной рубашкой

ий девчачий смех. Это красавица Алина «любезничает» с Лариской, демонстративно игнорируя раскрасневшегося вдруг Вит

утый стул, наконец-то занимая законное место за партой, но тут же едва ли не подскакивает на месте, оглушённый громким звонком. Нудный урок хими

всё, по

урок по

я деловито – слегка нависает над партой, заставляет невольно поежиться. Слишком уж внимательно

орожно, косясь на навязчивого

, куда

ёжа даже удивляется

заглянуть? Кто нам про

ещ

нно глядит на Ваньку, а он – на него в ответ. Тоже ошарашено, почти не мор

е обещал

когда Серёжа отрицательно трясёт головой, тянет досадливое «ну вот»

если ты пооб

еугомонный Ванька оживает пуще прежн

шь, а сейчас – пообещаешь! И тогда уж

ринять. Все возит туда-сюда «собачку» замка на портфел

ая какая-то

ая», а очень даже логич

к своим «кошачьим» взглядом, поселяет зерно сомнения внутри. Серёжа задум

х. Правда-правда, с большущим интересом! – рыжий Ванька даже показывает руками, насколько их интерес будет «б

шни см

вартала раньше, у парка с фонтанами, пред

ком, дергает несдержанно за тканевую лямку запылённого рюкзака, заглядывает в глаза. Уговаривает так, что не пойти у него на пово

что,

ого Ваньку, нервно притрагивается к криво сидящим на носу очкам. Снимает, скрипит п

Ид

ещё он сможет ра

*

т. А это – Света и Яна. Есть ещё Яшка, н

лкая пыль, пахнет красками и канцелярским клеем. У завешенного каким-то старым плакатом задника стоит

представленных «актёров» – улыбается Никите и растерянной Яне, придирчиво поправляющей ровно остриженную чёлку, кивает просиявшей Свете Якушев

ато хороший. Все друг друга зн

м стёклышке наспех перемотанных скотчем очков расплывается его силуэт. Разбивается на мириады крохотных отражений, св

т себя, как самый настоящий режиссёр, переживающий

осто так, «между делом», но это только сильне

напустить таинственности, но сдаёт себя с головой.

олове всплывает плохо, но задорный Алёша Корсак вспоминается от

платье пер

ется ближе к замершему вдруг Серёже. Неаккуратно задевает руку пушистым кончиком длинной косы, вызывая ворох

еодеться. Он даже у «завучки»

верит, переспрашивает уд

убашке и со сценарием в руках, он лишь важно вскидывает нос. Явно гордится – обменивается кратким взг

а настоящий актёр – он всегда актёр, даже на сцене! А то нам и т

Замечает только, как он слегка бледнеет и опускает плечи – правда переживает. Хочет

язя играет,

еспрашивает задорно, сверкая хитрым «кошачьим» взглядом, смело

это

ием. Принимает слова за нелепую шутку, даже тихонько хихикает для приличия, ловя смешливый взгляд зардевшейся Светы. Ребята вокруг, кажется, тоже не сразу разл

анька, надувая театрально губы. – Я не шучу

я им бы

А что такого? Наш князь тоже про птиц расс

ражается, поджимает губы, хмурится гневно. Смотрит на странного Ваньку, больше не находя ничего очаровательного в рыжем пламени волос и сиянии «кошачьего» взгляда

учить! Почему я вообще

бе под нос, плотнее сжимает руки на груди. Серёжа оглядывается на него беспомощно, снова вскидывает взгляд на насупившегося Ваньку, т

ничего же не случится, правда? Можешь даже ничего не

тся до ужаса обидно. Он вдруг понимает отчётливо – никто даже не думал слушать о каких-то там «птицах». Кому интерес

обязан? Не буду я ничего делать, сиди

щий гневом и злостью, он в миг оказывается у двери – почти что вылетает за порог, буквально вы

со своими птицами! То