ом опытному, отправляться в это странствие? Он мог снарядить отряд из тех, кто жаждал такого путешествия, дать им денег и пожелать удачи на этом пути. И остаться в тихих спокойных мест

что он имеет право на любую, д

лизится к концу. Но они знали, что это не так: теперь нужно было добраться до самого султана, чтобы попытаться добиться его благос

просы пока что успешно разрешали сопровождающий их драгоман Гайтан, в своё время изучавший арабское слово в испанс

ямо сейчас всё сильнее разжигал души тамплиеров, одной рукой не отпускающих повода, а другой воспламеняющих гарды мечей. Видя, что сарацины так близко, на расстоянии

первых проехавший через ворота, как через финишную черту, отделяющую его от свободного мира, оглянулся – они ещё были открыты, и ему вдруг захотелось снова пришпорить к

ножды посещала его и во время пути: что они с Пьером очень зря решились на этот поход! Всё же на молодом лице, закрытом полумаской, слитой со шлемом, прочесть это было невозможно, как и на лицах его спутников, и потому сарацины могли лишь гадать, каким же безумием должны быть повреждены головы чужеземцев, самоуверенно позволивших себе переступить порог этого дворца! Впрочем, те о своём отчаянно смелом поступке уже не думали, ве

ся с особым достоинством выдавали нерядовой ум, волевой характер и наводили на мысль, что они имеют определённую власть над людьми. Одеты они были просто, но один из них был бы даже красив, если бы его лицо сейчас не искажала печать ос

и, если, конечно, они когда-то и владели им – он был слишком мудр, чтобы поддаваться их власти даже внутри себя. Именно он показался Пелерину тем, к кому можно обратит

с миром! И с

и Пелерин почувствовал холодный ужас – осознание, что

лённый умом! – по-арабски произнёс Халиб, чуть поклонивши

цы оглянулись в поисках своих переводчиков, Гайтана и Махмуда

казанного на чужом языке, может тольк

ние волна негодования окатила зал. Многие сгоряча схватились за палаши, и было очевидно, что же должно произойт

давней битве. Не стоит бередить их раны

тить, что и с их стороны потери были немалыми, но он заставил

– И если это спасёт человеческие жизни,

же вы

л флаги, здесь остались пленные, за котор

я шёпот изумлен

толь безумными мыслями? – султан Юсуф смотрел слишком невозмутимо

ого не было возможности это сделать... – сдержавшись, спокойно произнёс он. – Вы

одать вам своих рабов, – пожал плечами владыка, почти равнодушно откинувшись на спинку трона, но продолжая прон

. – Так что просим лишь позволения беспрепятственно ходить п

л, что день этот для них вполне удачен: сначала их пропустили во дворец и они предстали перед султаном, а теперь, казалось, и прошение их будет удовлетворено. «Всё складывается как нельзя лучше!..», – решил он. Но как только внутри него промелькнуло это понимание, заставляя повери

равляясь в этот путь, но имел ли он право в это верить?.. Члены его отряда, набранные Пьером, были опытными воинами, и никто иной в здравом рассудке не решился бы сюда прийти! – не сейчас, когда память о битве

у пришёл сюда! Теперь это было слишком страшно – всё страшно: внезапно осознать, что на самом деле не хочешь жить, вот так,

ждены о вашем появлении. Можете беседовать с ними, узнавать про ваших соотечественников, которые, возможно, остались здесь в качестве рабов. После, если кого-то найдёте и нынешний хозяин раба буд

не так много. Основное мнение по этому вопросу, которого придерживалось большинство, было красочно написано и на лице визиря Халиба: он был недоволен, если не

диры стражи получили свои распоряжения, и последующие недели отряд сопров