Новый день

ъехал ближе, желая расспросить о здешних местах. Но жители подходить к нему не спешили. Лишь когда он достал туго набитый кошель, у него появилось не

он здесь увидел, были лишь два стража. Они и рассказали, что это праздничный день: жители собрались на площади, ожидая, когда проедет королевский кортеж. Сами же они должны были день-деньской стоять на посту, и п

переди знак, красноречиво указывающий на трактир, – шест с кружкой, об

охота поминутно сотрясали деревянные стены, но Пелерина, казалось, ничто уже не интересовало: не осматриваясь, он приветственно кивнул хозяину за дубовой стойкой. Тот широко ул

но здесь со скамьи свисает рваная паутина и что со столешницы давненько не стирали пыль... Мысленно обругав его за столь неудачный выбор, трактирщик поспешно пр

поняв, что новостей не услышит. Впрочем, досада его исчезла сразу, как только тот милостиво махнул ему: мол, возьми и себе пинту пива да посиди рядом... Правда, Пел

лтать. И хоть сначала его раздражал несносный говорун, которому, судя по его шуткам, вовсе не приходилось бывать

находится целый океан, который он всё же ещё не переплыл. Но на самом деле лишь одна беда жгла его душу, одна боль заполонила мысли и только одно страдание не давало памяти остыть и

шат... Хотя по мне – просто бахвалились, враки всё это! У меня же, знаете, выпивка лучшая в этих местах, и сразу видно, кто как пьёт. И хоть деньжат ваши французы пр

а немыслимый, неизвестный ему самому вопрос, и жизнерадостному трактирщику на миг стало не по себе: слишком уж разительным пока

ишь о своей утрате, которая, как вбитый в череп гвоздь, всё колет и колет его мысли! Его снова захлестнуло страшное ощущение слишком отчаянно

не отпускающее его: как будто то, что поначалу он принял за земного человека, на самом деле оказалось привидением, не от мира сего... Конечно, несколько золотых монет, полученных за постой, были вполне материальными, но они недолго свидетельствовали о своём обычном происхожде

нув к поясу небольшую походную фляжку с водой и кинжал с примечательной

белоснежный цвет кожей, жевал в конюшне овёс, и Доминик

ивая чужие дома и думая о своей жизни. А где-то вокруг постепенно нарастал шум... Такой обычно появляется в дни мятежей, бунтов – как будто в проулках закипает ко

ла! Толпа прижала его к зданию – мимо двигался королевский кортеж. Экипажи, офицеры, собаки, детвора, простолюд

оролю! Сла

ругие слова. Многие бежали вслед за экипажами, из которых то и

, убедившись, что следовать за ним и дальше не имеет

емле, у покосившегося дома, человека. Можно было подумать, что тот просто отдыхает,

богатство и роскошь, которых были лишены сами, короли разбоя взяли правление в свои руки и грабили отстав

нулся... И очень удивился. Более не мешкая, он остор

всё буде

ак прежде, – не для меня!..

собственном будущем, и бессмысленными, но такими сладкими грёзами о том, что на самом деле не сделан тот шаг, что так и