увидев, как красная жидкость начинает набираться в шприце. Невольно она сжала кулак, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей. Она никогда особенно не л

руки на груди. Он колебался, стоит ли начинать этот разговор, стоит ли спрашивать её о чём-то. Глаз

ичего не помнишь? – спросил

о перед ней. Насколько она могла судить, это был врач, знакомый того мужчи

Она умерла, переселилась в тело другого человека. И снова жива. В груди зако

Ведь они могли бы просто подумать, что она сумасшедшая. И на сон не спишешь - она действительно ничего не знала о теле, в котором находилась сейчас. Что сталось с душ

лала это с большим усилием. В такие моменты её совесть всегда колола, и она ощущала тревогу, - тебя же зовут Джулиан,

на ки

ла Беатрис, стараясь улыбнуться, хотя ей было не до смеха. Джулиан все так же

л Джулиан, взгляд его сосредото

а вопрос она, голос её звуча

ая вышла замуж за Натана, всегда была немного грубой со всеми, кроме своего мужа. Она часто произносила едкие замечания и колкие шутки,

хочешь знать? - Джулиан перечислил факты, не упоминая ни о её характере, ни о взаимоотношениях с кем-либо. Ведь девушка особо и не

лаза её встретились с непо

атан Грехэм, - подтвердил Джу

которым "живет", и сама эта жизнь явно не такая, какую она привыкла вести. Это было слишко

о будет и что принесет. Всё это казалось ей как в к

йду, а ты отлежись до вечера и не напрягай свою голову, а то

шенно безразлично. Его слишком отталкивало предвзятое отношение её к окружающим. Он считал её просто богатой наследницей, избалованной пустышкой с кучей денег. И это в

одошла к окну. Её локти легли на подоконник, а руки стали чем-то вроде опоры для головы. Она осмотрела пейзаж. Помимо солнца на улице так же гулял легкий

ой ситуации, когда небольшая т

а прошептала имя, будто

ковое. Будто кто-то специально переплел их судьбы, соединя

Беатрис точно никогда не видела ни предыдущую владелицу этого тела, ни её муж

бе, она пронзала её как острая игла, заставляя замирать душу. Она не понимала, почему каждый раз, когда она думает о прошлой жизни

на душе. Да и друзей у неё не было, как и родных не осталось. Беатрис помотала головой. Ей нужно сосредоточиться именно на т

ась в неё, погружаясь в мягкость ткани, надеясь на чудо, на то, что она сможет найти в этом безмолвии ответы на свои мучающие вопросы. Проле

лишена, она ощущала, как напряжение в её теле постепенно уходит, словно пульсирующий узел смягчается под давлением времени. Затем яркая мысль

о

тряли в её горле, словно она