мартини и не шампанское, чтобы любить его, измеряя глотками. Он - смертельный яд, который убивает изо дня в день, заражая наркотической зависимост

ие, а он мой смерч, мое стихийное бедствие, мое извечное разр

ьяна С

В этот день наша великая Госпожа и наш Повелитель явят себя вам, как

стояли, не смея шелохнуться и тяжело дыша. Инициации боялись, как огня. Все девушки с самого утра дрожали от страха. Нам

ете числиться официально, как обслуживающий персонал дома Правителей Ибрагимовых. По этому поводу вечером будет праздник, и вас вкусно нак

сть подн

емя для вопрос

ла держать руку, и мне

тельно сказала Манаг. Она явно

и мы ничего из себя не представляем? Зачем

к вы, имеют право на образование. Все. Хватит этих дурацк

я. Если она здесь несколько лет, и ее так

ледняя попытка, если Госпожа не

в недоумении посмотрела на нее. Чего она боится? Почему не рада? Ведь е

полной луной в нашем доме сама по себе является праздничной. Сегодня одна из наложниц

ет быть. Там, за оградой есть совсем иная жизнь. Иные законы. Нормальные...человеческие. Там нет этих странных названий и нече

и пляшущих вокруг них волков. Статуи женщин белые, а волки черные, и на фоне снега кажутся словно живыми. Нас провели на пустой участок возле выключенного фонтана с хрустальной имитацией струй словно изо льда. Холодный воздух пробирается за воротник

глазеть, особенно на Хозяина. Не болтать! Когда вас назовут по номеру

ся, я сейчас лишусь сознания от

ашатай зычным голосом и вытянулся по стойке смирно. На нем черная аккуратная форма, похожая на полицей

, сегодня я сделаю все, чтобы не понравиться этой Роксане, и пусть меня выгонят. Не велико счастье

айте что-т

ла Манаг и щелкнула в воздухе у

оро

на шла впереди. Невысокая, грациозная, черноволосая, одетая в темный элегантный костюм, в шикарном полушубке, с отливающим и блестящим на солнце м

ние, что он и нечеловечески красив. И смотрела я только на него теперь. Словно все исчезло вокруг, весь мир закончился и время остановилось. И никогда в своей жизни я еще не ощущала настолько явст

из-под массивной подошвы сапог. На нем длинное черное пальто, и ветер треплет жгучие чер

этого мужчины заведомо превращала меня в жалкую букашку, в былинку. И те, кто идут сзади, вытянуты в с

шлось и начало биться во много крат сильнее. Все впали в оцепенение. Замерли. Значит не на меня одну появление хозяев про

воих ботинок. Сегодня на мне даже ботинки белые. Почти как

стало самой страшно от этого невозможного биения собственного сердца. И я уже точно знаю, что не смогу забыть, как этот НЕчеловек идет ко мне издалека...словно все замедлилось, и сам воздух застыл, кристаллизировался искринками льда, и сквозь них проходит мощный и властный зверь с не по-людски прекрасным ли

его профиль. Не знаю, что это было, но все тело покрылось легкими и мелкими мурашками с ног до головы, сердце зашлось, и там внизу живота стало тяжело, словно начало резать тоненькими лезвиями. И эта боль чувственно отозвалась разлившимся по всему телу жаром. Наверное, люди испытывают это, когда летят в пропасть. В нирвану. В глубины самого дикого и безумного ада. И я точно знаю, что никогд

акое. Ничто и никогда не вызывало у меня желание медленно упасть в землю и позволить пройтись чьим-то ногам по твоей спине. Вот она вирусная болезнь, когда заражение произошло на молекулярном уровн

ла, в котором распускается огненный бутон алчной плотоядной жадности. И мы всего лишь пища. Некое жалкое подобие десерта...или аперитива. Как же презрительно изогнуты его губы. Он не смотрит ни на одну из

ажными, и я не могла опустить глаза. Понимала, что если заметят – то я ослепну, но в тот момент я бы согласилась и на это. И снова этот терпкий запах зверя, вперемешку со свежестью лесного ветра и снега. Я смотрю вслед, кусая губы, чувствуя, как обязана отвернуться, как обя

ва женщина, рядом с ней слева ОН, п

ликого обряда. – говорит женщина. У нее зычный, грудной голос. Он завораживает и обволакивает. Он полон благородства и какого-т

вы принадлежите только одному Повелителю – моему венценосному сыну Вахиду, но также вы будете исполнять с