реву обнажённым телом. Щёки горели от стыда, сердце болезненно плавилось при мысли, что дей последует за

словно близнецы, всегда были вместе, и когда я впервые увидела подобную картину, то долго хохотала и пыталась выпытать, зачем он запихал в брюки деревяшку. Мой обычно яз

лен разбогател, продавая магическую любовь без обязательств. И даже открыл в столице академию, где, как говорят, обучали девушек тонкостям плотских утех. Ученицы быстро становились востребованными среди богачей. И

р, пахло хвоей и мыльными орехами. Губ коснулась горькая улыбка: отец любил мыться ими. Я предпочитала травяные скрабы из лекарской лавки, но сейчас это уже неважно. Ж

стью? Стигма не болела (магическое клеймо терзало болью при неповиновении раба), но я всё рав

щё мог приблизиться к старому подозрительному магу, как не молодая привлекательная девушка? Вздохнула и пошевелила плечами: будто отец послал бы собственную дочь на верную смерть. Или мог? По шее поползли мурашки. Когда

на пороге заметила тёмную фигуру в платье и облегчённо выдохнула. Гасия окинула меня недовольным взглядом и сур

охо? Боль

лючая дама мне сочувствует? Сморгнула слезу и, хоть

ядке, не бе

купальне?! – вдруг рявкнула же

ва, бесцеремонно дёрнула меня за волосы, требуя прислониться. Я ойкнула и

смыть последствия проклятия крови, достаточно ок

леснув руками, выскочила на поверхность, судорожно вцепилась в бортик, моргая и отплёвываясь. А Гасия,

а она и, поднявшись

галась от дурных предчувствий, но вместо алого платья с пошлыми разрезами, увидела шоколадно-коричневое с длинными ру

, приказав ожидать, умчалась так быстро, словно за ней гнались голодные волки. Я попыталась расправить паклю влажных спутанных волос, которые не привыкли к мыльны

и прислуживать куртизанке никто не будет. И убить себя не могу... благодаря жестокости дея Белена. Оста

кая лёгкая и беззаботная, как предыдущая, и (кровавая бездна!) я хотела бы вернуться в прошлое. Но это невозможно, после смерти никто не возвращаетс

, касаясь кончиками пальцев холодного металла. Жаль, что не умею использовать магию крови, иначе бы никто из моих мучителей не ушёл. Но кое-чт

локте, крепко держа нож, внимательно осмотрела бордовые стены коридора. В темноте показалось, что это кровь. Или перед глазами у меня кровавая пелена? Двинулась в направлении комна

фоне откровенного алого платья ног, а второй ласкала поджарый живот мужчины. Голова куртизанки ритмично двигалась вверх и вниз, губы скользили, то п

огла даже пошевелиться. Нож выпал из ослабевших пальцев и с глухим стуком вонзился в пол, дей Белен открыл глаза и зацепился

тизанке в рот, заполняя постанывающую женщину. Я забыла, как дышать, прикованная к месту страшным взглядом чудовища. А Б

словно собака после воды, как слегка покачиваясь, поднимается, вытирает мокр

продолжения? – хриплов

ла пальцами по внутренней стороне стройного бедра, но Белен смот

ем пр

винной птицей выскочила из кареты, когда в дея Белена по фатальной о

еле

могла выдавить ни слова. Ощутив рывок за локоть, растерянно оглянулась и при виде остро-злого лица Гасии улыбнулась. А потом расхохоталась под изумлённым взглядом куртизанки, безразличным Белен

о мной склонился Белен. Надо мной? Я лежу? Какая разница? Чудовище! Повторяла снова и снова. Как приятно говорить это ему в

ь. На плечах ощутила руки, которые прижимали к узкой жёсткой кровати.