ВА

ила в нём мысли, которые аккуратно стали подтачивать непоколебимую уверенность в том, что Годива виновна. Виновные себя так не ведут. Они па

толь яркий оттенок?), однако она не сделала ничего из вышеперечисленного.

ким оно д

его верным вассалом. Именно Вильгельм отдал приказ утихомирить Уэльс, а лучшим способом для этого стало то, чтобы Леонардо вз

рдо. Нет, жениться он так и так не хотел. Но понимал – рано или поздно, ему при

лько унижением, но и вызовом, который мужчина, будучи настоящим воином, принял. И вот теперь, когда расстояние было

ним мужчина – все было бы значительно проще. Самое меньшее, что Леонардо сдела

ны? Он всегда сдерживал слово. Леонардо стиснул челюсти. Будто сам себя загнал в ловушку! Теперь еще и

идем з

ное Леонардо. И все равно, в глубине своего юного сердца, девушка в

н. Нет. Но этот человек... В голове, а еще больше, в глубине сердца

убьет ж

вышла из палатки. Их появление мгновенно привлекло внимание воинов. Еще бы, не заметит

рону. Все свое внимание красавица сосредоточила на широкой спине Леонардо. Тяжко было ощущать на себе чужие взгляды – и хотя девушка не смотрела на лица мужчи

о пожирали леди Годиву. Высокая, статная, с белоснежной кожей, с лицом, светом своим превосходящим лунное сияние, она была прекр

саксо

о эфемерным, в

столь прекрасная девушка подвергнется наказанию со с

ром их лидер непременно проучит эту красавицу,

ли решение Леонардо, с другой – не желали насилия по отношения к белокурой са

за ним. Кожа на месте удара об камень горела огнем, будто резали ножом по ней. Девушка сглатывала слезы. Она не хотела плак

ился – пришлось, не без некой толики облегчения (из-за ран на коленях) остановиться и Годиве. Она старалась не думать, что скоро последует за этим недолгим «отдыхом»

тром лагеря – вокруг расположились палатки и костры. Они освещали предводителя и его пленни

ло мучения. Так пусть оно уже свершится! Даже если она не виновна. Даже если будет больно, Годива не

, как властный мужской голос, подобно

и его люди замерли-затаили дыха

ставив ноги и уперев руки в бока. Давящий, неприступный и высокомерный. Их глаза вс

- резко бро

её шаг отдавал громким гулом в голове. Каждый шаг был подобен то

ишком близко. Слишком интимно. Мужчина продолжал раздавливать её своим взглядо

ественной. Все лучше, чем смерть для брата. Так думала Годива – ни разу в жизни не испытавшая на себе удара кнута.

о, конеч

рожающе – тихо, п

о, что она думает? Неужели за это письмо её ждет такая расплата

го не выражающего лица Леонардо,