ав

о

ецких солдат, которые освобождают страну от ст

Коля посмотрел в сторону «ветеранов», ушедших к гру

сё рассказать. Про будущее, про Сталинград, про битву п

, чтобы извиниться за свою страну, которая вероломно нарушила пакт

, разыграли перед ним дешёвую пьесу? Вполне! Убийцы на всё могут пойти. Так что никакое это не прошлое. Сейчас выйду

пшеничному полю, накапливая в душе злость, котор

на Колю уставилось чёрное дуло пулемёта, укреплённого на коляске. Тучный немец держал на спусковом курке палец, смотрел в упор и молчал. Водитель переместил авт

нимаете или эти дву

нул расслабленн

х, – понял Коля, сносно разговаривавший п

укой ухватиться за больное место, но немец в кол

роизнёс Коля по-немецки, обра

оглянулся на

и там решим, стоит ли теб

о опущ

ец быстро пробежался

я нет н

руки. Откуда зна

коле

ы о

вух придурков, которые пош

й части? Им

в меня зовут.

рме красн

ник, я позвоню батяньке. Что у вас мобильника нет? Или денег жалко? Батянька вам всё оплатит

держит? – спросил

одъехал ещё о

янулся в струнку ближний к Ко

– не покидая своего

говорит по-

в сторону ближнего немца. – Мне надо батяньке п

вскинулись вверх

сских. Не знаешь, что от

о не актёры, а настоящие немцы, то они должны отн

тёры? – спросил он

ство и немцы все как

авится. Лейтенанту буде

аш двадцать первый век, только на

а именно тысяча девятьсот сорок первый год

л Коля. – Вы тоже ре

над ним смеяться, – произнё

е, что сейчас сорок первый год

ахта беседа, зрителей увеличилось. Подошла колонна

– раздался вопрос, и все

очил с мотоцикла и вы

усский солдат. Разговаривает и в

озрит

именно

русского в грязной

о та

ы офицер и шутить не бу

ся на спрятавших

свинья, решил посмеяться над немецким

да случайно попал из-за двух чёртовых ветеранов! Это они во всём виноваты! Они убивали неме

думчиво попр

. Потом р

ецкие солдаты. Один из них сразу наступил е

о путают. Какой к чё

ю боль. Но крик оборвался на полузвуке. Удар по рёбрам кованым сапогом выбил и

о не может быть. И немцы какие-то неправильные. Хоть и гов

тому лицо поднять от грязного деревянного пола кузова поднять не получалось. Коля ощущал, как занозы впиваются под кожу.

прошлом? Кто у власти? Гитлер? Да, Адольф Гитлер. Он точно меня выслушает и поможет вернуться домой! Домой... Куда домой? Если это и вправду сорок первый год, то у меня и дома

, изогнулся, поднял голову. Машину подбросило слегка вверх, а затем о

тукнули несколько раз друг о друга, а дыхание перехватило. Он машинально вытер рукавом

– улыбаясь, сказал он, и

на солдата не похож. Думаю, он и ни разу не стрелял в людей. Я уж не

ожно он и сумасшедший, но некоторые

го офицера у окна со стаканом в руке. Он понимал, что здес

о говорит

ого лейтенант назвал

– жёсткие стальные глаза

чи с немцами сорок первого года. Голова мелко затряслась, один глаз зад

ся кормить червей, – в угол

заблеял Коля. – Я всегда уважал немецкого солдата и куль

о непонимание. Он оглянулся на ле

неожиданно спросил Вилли

и в том? – начал

ного подумав,

о года, – выдавил из себя Коля, продолжая си

войну или проиграла? – на лице Вилли про

оигр

ск мы уничтожили и скоро возьмём Москву! М

ись, – остановил его Вилли.

тил взгляд вниз. – Я хочу попросить прощение за то, что

Ещё один подопытный кролик для Анненербе! Срочно переправляй этого клоуна в Бер

ся перед другом,

лли! А если его

простоял напротив Коли, нахмурился. Отвернувшись к окну

пленного! – кр

е появились в комнате, схват

, Гельмут. Ни при каких обстояте

ие проблемы. А проблемы Вилли не любил. Карьеру делать не стремился. Он сейчас обдумывал, стоит ли звонить дяде и ставить его в известность о произошедшем. С одной стороны, если расстрелять, то Гельмут промолчит, а солдаты ничего не поняли. Русский для ни

олу, со стуком постави

ударил кулаком по столу, отчего стакан упал набок и п

много красноармейцев, которые почему-то не собираются сдаваться в плен. Дело времени, леса от них в скором времени очистят, главное сейчас проскочить и не нарваться на каких-нибудь фанатиков. Они могут и в одиночку атаковать колонну, презирая смерть. Вообще все русские странные, совершенно не похо

естерпимая боль. Гельмут начал заваливаться набок, а рука машинально выхватила из кобуры пистолет. Сознание гасло

рой грубо, но терпимо. Накормили хорошо. Но этот неосознанный страх не давал покоя. Неожиданный взрыв откинул Колю к одному из охранников, а второй завалился сверху, прикрыв обоих. В ушах стоял звон, глаза слезились, в горле першило, плюс тяжёлое тело второго охранника. До слуха,

улась, звон прошёл, голова перестала гудеть. Кажется, стихло. Он, работ

покрыло дно бронетранспортёра, смешиваясь с кровью трёх погибших немцев, разорванных осколками. Рв

вопрос прозвуч

ткрытых дверях бронетранспортёра стоя