оме. Не должно было остаться и следа. Те чудовища...Он ведь убил их всех. Кто он? Что делал там? Зачем он спас меня и притащил сюда? Я его игрушка? Пленница? Он вообще дума

моя жизнь изменилась. По-прежнему никогда не будет. Я понимала, что знаю то, че

в? На самом деле? Это бред сумасшедшего. Но я видела своими глазами. Видела, как Денису перегрыз горло и пил

не сплю, и этот странный тип сидит напротив меня в крес

я тебе

л и пожал

о не нужна, но ещ

голову своим мечом. Это быстро и не больно. Я вспомнила, как он ловко обезглавил тех монстров. Он знал, как

бедра, сильная шея и большие руки. Пальцы красивые, длинные. Вспомнила эти пальцы на рукоятке меча и вздрогнула. Пальцы убийцы. Хладнокровного и безжалостного. На левой руке блеснуло кольцо из белого металла. Сейчас его белые волосы собраны в хвост на затылке, и я поняла, что это настоящий цвет. Обычно у крашеных блондинов видны отросшие темные корни. У него же цвет ровный и за ушами, и на затылке. Ведь в природе нет такого оттенка. Разве что, у альбиносов. Но у последних и черты лица соответствующие, и кожа белая, а у этого смуглая, темная, отчего контраст с волосами казался

ся меня убивать, но, тем не менее, я

шь. Может, я убью тебя потом, если станешь мешать или разго

ца и не скрывает этого. Мне не нравился его тон и то, как он говорил со мной. Явно

еперь твоя до

ожешь выбирать. Например, смерть

. У меня в горле пересохло. Мне захо

мотрела на глиняную флягу, облизала пер

ь и п

люди принимают душ, и, если у тебя есть ванна

встал с кресла и вышел куда-то. Потом вернулся с кувшином и с з

оизнес он, словно разг

а к радиатору. Если немного подержу над огне

я посмотрел. Это могло бы быть смешно, если бы не было

Я не ела со вчерашн

усмехн

е хватит на полторы недели. Совсем забыл, что вы питаетесь несколько раз

ре или н

супе

расческа и ... - вдруг меня осенило, - Если

астолько отчетливо и властно, чт

омно и быстро. И вообще, мне с моими вещами удобней. М

льцами по подлокотнику кресла. Мне вдруг стало страшно.

- отрезал он и поднял плащ

лавное, чтобы он ушел. Я придумаю, как мне отсюда выбраться. Наприме

у прошел холодок. Нехорошо ус

. Не зли меня. Поверь, ты не хочешь увидеть, к

во дворе пусто, словно все вымерло. Я смотрела, как искрится снег на солнце. Еще вчера я была просто Дианой Грановской, мечтающей получить роль в театре, а сегодня меня нет, я умерла в том проклятом доме. Мои родители, мои братья, как они

жны услышать, если я буду кричать. А я буду, изо всех сил, потому что другого такого шанса у меня может не быть. Я распахнула окно, подалась вперед, и в тот же миг

об этом. Ни сл

еред глазами плясали круги, я пыталась сделать вдох, но Изгой сжимал меня настолько крепко, что у меня не получалось. Он сломает мне ребра. Еще один нажим, и я услышу хруст своих костей. Мне стало страшно, впервые я испытывала такой первобытный ужас, потому что именно сейчас поняла, насколько беспомощна в его руках. Для него - я веточка, былинка. Ему не нужен меч, чтобы убить меня, ему достаточ

рипела я и прижала руку к ушибам чуть ни

Он злился. Наверное, злился. На его лице не отразилось никаких эмоций. Я его боялась, но к страху примешивалось странное и ед

тонала, чувствуя, как сильно болят кости после ег

жать уши руками. На губах все еще оставался привкус его крови. Я прокус

поверили, что ты умерла. Ты знаешь, зачем они приехали? Они искали те

закричала я, - Как

и так быстро вышли на тебя и меня.

, кто это? – истер

запах. Вампиры

. Он просто маньяк. Он ненормальный псих-одиночка, а

лиция, а тебе нужна помо

л на меня, как на взбалмошн

вампиром или кем там еще, а на самом деле

г протянул мне левую руку,

следы от укусов? Кстати, тебе

не он. Ребра болели так сильно, что я с трудом могла пошевелиться, попыталась привстать и охнула, а из глаз невольно покатились слез

не вопрос, а констата

ела послать его подальше, но он вдруг резко сел

когда им больно

больно! Мне больно, понятн

згой в недоумении, – Не п

меня как куклу, а я живая

о танцам, хореографы, балетмейстеры, но ни одно прикосновение не вызывало во мне такого мучительного чувства томления. Он осматривал мои синяки, словно изучая. Я напряглась под взглядом холодных сиреневых глаз. На секунду пожалела, что на мне не кокетливый кружевной бюстгальтер, а топ телесного цвета, который удобно одевать под сценический костюм. Хуже всего, что я, опустив взг

боясь, что он заметит мое волнение,

пкие, я и не собиралс

Он рассматривал синяки или мою грудь? С сожалением поняла,

он и подошел к окн

, может,

лости, ни извинений

Ле

не, черт во

а?. Спасибо за то, что дважды спас тебе жизнь,

сти. Он покалечил меня, он удерживает меня силой в э

м. Пожалуйста, дай лед, -

на кухню и через секунду

ет. Заче

болеть будет. Думаю, мази от синяков

евай

пон

аче

ной по

Ку

Ты же ест

Мне холодно, у меня болит в

ня за руку и резко поднял с кресла. От неожиданнос

том же кресле, связанная шнурка

о. Но уже через полчаса я думала иначе. Связанная, в этом диком месте, в этой жуткой квартире, с кляпом во рту. Никто меня не найдет, я умру от голода и жажды.

овалил мужчину на пол. Завязалась борьба. Я следила за молниеносно двигающимися фигурами, и тело немело от ужаса. Мужчины не просто дрались. Они летали по комнате, швыряя друг друга о стены, разрывая клыками и когтями одежду и плоть. Белые волосы Изгоя я узнала сразу, и хоть он двигался, как пантера в молниеносных прыжках, я не могла не заметить, что он превосходит противника. Точнее, я вдруг поняла, что Изгой играет с ним как кошка с мышкой, а тот пытается избежать смертоносных ударов. Противники не произнесли ни звука, но я почему-то не сомневалась, что они общаются между собой иным способом. Я уже не понимала, кто убийца, а кто жертва. Противник Изгоя истекал кровью, двигался назад, отступая к окну в надежде сбежать. Внезапно Изгой сделал резкий выпад, и я увидела в его руке нечто темно бордовое, по рукаву его свитера стекала кро

ание от страха. Изгой не психопат, он и в самом деле не человек, как и тот, кто пришел меня убить. Я погружалась в пучину безумия, меня трясло, подбрасывало. Я наконец-то ос

его голос, - Мы уходим

ника захватывало дух. Если смерть настолько прекрасна, то почему мне тогда так страшно? Я больше не сомневалась в том, кто передо мной - самое темное порождение зла. Изгой не просто вампир, он нечто более ужасное, и он решил, что я буду жить. Сегодня. А завтра? Что ждет меня