А ВТ

Александр смахнул со стола кубок, и тот,

ашка, - попра

тью убрал со лба кудри волос

спокоить друга, спросил брюнет, - или, т

о ли это, отдать мне, в жены, монашку? Кажется, я действительно

ть не как наказание, а некое благо? – Леон

овый тон и были кудрявыми, что, без сомнения, особо привлекало внимания представительниц прекрасного пола. Дальше сходства друзей заканчивались. Леонардо был склонен к уединению и не являлся

Алекс

говорящий много и поэтично, младший сын Ральфа вел праздную жизнь, наслаждаясь всеми доступными ему благами. Охота, рыцарские турниры, ужины с сотням

та жизнь оказал

решени

ю приказом отца. – Не знаю, какое может быть благо в союзе свято

благо, - Леонардо похлопал друга по

ающие к нему. Обычно, лорды могли позволить такое лишь для единственного, старшего сына, а остальные – вертелись, как обычно, а обычно в те времена был разб

– какой смысл в том, что я живу? Для чего? И уж, безусловно, он и не задумывался над тем, что где-то там есть прекрасная дама, которая сразит его наповал и заберет себе его сердце. Г

атс

ела вполне сносно. Хорошо, что сегодня не треснула, как в первые три раза. Не было ни крови, ни ранок. Это радовало. Вышивать, конечно, все еще будет больно, но это б

лосок, вызывая смятение в груди девушки. Она торопли

ысокая девушка, лицо которой почти всегда выражало то самое благоро

етила Кассия. Она тут же забыла о пульсирующей боли в

из дома. Сегодня был ровно месяц, когда Кассия получала последнее послание от семьи. В нем не было каких-то теплых, нежных слов, так, вести о том, как братья-сестры, как отец, как мать. Письмо всегда писала она, и от того оно было еще дороже. Кассия тосковала по ней и семье, и долгими ночами, пытаясь заснуть, задавалась вопросом – почему родны

Кассия, оторвав взгляд от изумрудной травы, густо пробившейся с южной стороны территории аб

ия. И как только она озвучила этот вопрос, очередная волна с

лась, - для нас, женщин, это – л

ла на Кассию, и тут же н

жала ладошку подруги, - раз мы

кать по холму, ближе к каменной стене – там, у ее основания, виднелись синие головки пролеска. Их колок

жизнью – вкусно, так, что хотелось дышать и дышать ими. Их аромат так отличался от запаха, витавшего в стенах монастыря – там он был сырой, тяжелый и такой холодный. Эту зиму особенно был

ретый весенним солнцем, приятно ощущался, ласково касался лица и рук. Гулять бы

я и повторяя эти слова до тех пор, пока деву

странным, доселе неведомым волнением в груди. Что это все значило? Увидев обеспокоенное лицо монахини,

и покрылись красными пятнами,

и смогла выдо

а, - монахиня шумно вздохну

в, стояла – не в силах ни пошевелиться, ни что-либо сказать. В вис

а девушку за запястье и потянула на себя.

ее возвращения домой – совсем нерадостная. Девушка, вскину

случилось? М

ассию монахиня. Женщина расплылась

рую мы получили, обрадуе

вторила подос

чала. Ей казалось, что происходящее – все

ня, привлекая этим внимание других послушн

ц, немного придя в себя, произ

илась птица, одно крыло которой

нула свиток, в самом низу которого сто

квам. «А посему прошу немедля собирать мою дочь в д

на лицах послушниц, в том числе и Марии, отразилась гамма чувств: смятен

да, - сворачивая свито

- положив на руку подруги

и. Волнение, непонятное в душе предчувствие и сладкое ожидание встречи с родными, все окутало Кассию. Лишь когда на плечи был накинут дорожный

м через аркообразные, тянущиеся к высокому потолку, окна. Будто знак с небес, лучи выстроили све

егда хотелось спрятаться, величественным шагом приблизилась к Кассии. Девушка заметила, как смягчился

а женщина, - будь хорошей женой. С

ассию – жест, который был так несвойс

прошептала аббатиса, - но я буду молиться

. Она обняла аббатису в ответ, затем, пришел черед прощаться с другими. Особо было грус

ит, так захотел Бог, - на

махнув со щек капельки слез, девушка, сопровождаемая монах