тому, кто поддерж
автора, однако автор был бы рад, зна
ОЛ
новый день, а за ним следом и другой. И так – на протяжении веков – все повторяется: жи
А ПЕ
пышно носит сан свой, или же т
адцаты
ча бросать мольбу о помощи своим прекрасными глазами. Стоявшие люди – а их было около д
ь, шептали друг другу, кивая головами в сторону девушки, что была привязана к столбу. Скоро, ее короткая жизнь завершится – в
нув, обратилась к одно
оей матери, когда она помогла те
лову, не желая встречаться с пронзительным взгляд
м был разрушен? Разве все вы, - Мария обвела взглядом собравшихся, - не помните всех тех добрых дел и вашей кл
святой инквизицией – значит, подписать смертный приговор себе и своей семье. Огонь ее жадно уничтожал непокорных, мыслящих по д
дом пустым. Никто не встретил ее, кроме напуганных и выживших слуг. Два дня плача и боли, а затем явились священники. Надменные, одетые пышно. Один из них, что стоял сейчас с факелом в руках, внезапно проникся странным интересом к молодо
незначительной жизни. Ей было страшно. Но внезапная мысль, что эта смерть соединит ее с родителями, осушила ее глаза от слез и избавила горло от рвущегося наружу крика. Теперь, не получив ответа от собравшихся, Мария молча н
ия вздохнула, наполняя легкие воздухом – в нем был аромат жимолости и пол
отец, размахивая руками. Люди, бросая прощальные взгляды на Марию
одежду священника, горели лихорадочным светом,
ицо Марии. Та отвернулась, не желая видеть глаза мучителя. – И
ло очевидно? Вместо того, чтобы оправдываться, девушка зашептала молитву, прося
но помнила его – он и Мария познакомились в детских летах, воспоминания эти были добрыми. Выйти замуж за Гарольда Меррила – это была последняя про
ным, что, казалось, его тьма поглощала все вокруг. Ни едино
наконец, разжечь костер у ног «ведьмы»