клетки. В панике ищу ключи в карманах. Нахожу.

Сейчас я вам помогу. Я позову кого-нибудь на

ыми, до уровня плеч, волосами золотисто-пшеничного цвета. О, мама-а-а! Как же так вышло? Как он здесь оказался? Какой-то новенький несмышлёный работник забыл закрыть к

перед обнажённым мужчиной на колени, а сама до жути боюсь, что когда опрокину здоровя

два,

за. Он что, каменный? Что за шуточки? Попытка номер два. И номер три. Кое-как

Мой.

ередь должна проверить дыхание пострадавшего, осмотреть раны, прощупать пульс, а не жечь своими наглыми глазами его мужское... кхе-кхе... достоинство. Уф. Не до

блин

ращ

а грудь. Но и там было не менее шикарно, чем у незнакомца между ног. Рельефное тело, каменный торс. Каждая мышца одна к одной. Сияет золотом

да только собирались разнообразить наши отношения не только поцелуями и объятиями, но и ласками ниже п

т, чтобы погасить долги отца, и на всякие там отношения с парнями не было времени. Я думала лишь о том, ка

Вы ж-ж

ешь посреди белого дня (сейчас, правда, был уже вечер, но не суть) голог

те, пожа

е. Пухлые, сочные, что манят и гипнотизируют к ним прикоснуться. Не обязательно своими губами. Хотя бы кончиком мизинца. Просто потрогать. Разочек. Секундочку. Чтобы убедиться, что эт

щетиной и волосы. Длинные, размётанные на полу, ниспадающие до самых плеч густой золотисто-медовой копной. Хм, мне вдруг показалось, что «мистер манекен» уж очень сильно мне ког

знакомец. Ещё и голый. О, кошмар. Что происходит? Меня всю колотит и подбрасывает на месте от ощущений мощи и жара его тела, его космической энергетики, что проходит через мою кожу, как заряды молний через облака, когда я едва-едва касаюсь ухом кончика его носа, желая проверить дыхание

губ... А в ответ я получаю гром

*

атылком обо что-то холодное и слышу характерный звон металла. Черт побери. Не успеваю я почувствовать дыхание пострадавшего на своей щеке, как вдру

е пятна и обрывки из моей уходящей жизни. А ещё я вижу его глаза. И бес меня забери, если мне показалось, что его глаза точь-в-точь как у кошки. Огромные, гл

зглядом, морщит нос, хрипит, принюхивается, как пёс, и ослабляет хватку. Что-то в его медовых безднах меняется. Ярость утихает. Уголки полных губ, что обнажали злобный оскал, плавно возвра

, я кричу так громко, как только могу,

дротиками со снотворным. Несколько «пуль» достается и мне. Дикарь злится. Он снова издает странный, нечеловеческий рык в ответ на атаку. Швыряет меня в клетку и

ю глаза, сворачиваюсь клубочком на грязном полу и тихонько постанываю, раскачиваясь как на волнах внутр

, сцука. Я на нуле, - эхом, будто в г

. Его большая рука касается моей коленки, и меня бьет током. Я смотрю в его лицо. Он - на меня. Его глаза... Вместо власти и страха теперь они излучают л

и мужчина теряет созна