еревушка близь нек

! Ах, чтоб тебя черти забрали, дуру криворукую. Я чт

ожу и сготовл

чи коромысло с вёдрами и кинулась прочь от очнув

и все шестеро родных сыновей Траяна, её дядьки, которым он велел отправляться заработать. Приёмного сына, Ярека, и её, непутёвую, ос

раясь не сталкиваться ни с кем взглядом, чтобы

ного. Колесо отвалилось от телеги, и часть поклажи, вместе с подготовленным на продажу мясом, рас

к телеге расс

имания, и перенесла ношу на одно плечо в ожидании, когда мужики расступя

волокла израненного ребёнка за тряпки к дому родни. Осталась она у дядьки восьмой по счёту. Лишний рот, да ещё и девка покалеченная. Как выжила - не ведала. И всё было терпимо, и к

ея мне и лучше будет. Всё лучше, чем так...» - нелепые мысли так и лезли в юную голову, хоть в сказки, как старые, так и новые, Есения уже и перестала верить. Но г

рервался самым неожиданным

бавился треск огня как при пожаре, с перезвоном маленьких колокольчиков. Люди затихли и стали озираться

От него прям по воздуху зазмеились чёрные трещины, как будто то - не воздух, а земля во время засухи. Но при

и?» - пронеслась пугающая мысль,

на почти беззвучно раскрошилась, подняв лёгкое облачко пыли. Когда эта прореха достигла к

сь дышать, как староста от удивления крякн

Когда она высунулась из этого пятна-дыры и оперлась о не успевший разр

ила с ног старосту и вгрызлась в его горло с утробным порык

ики тоже. Побросали всё, что в р

ь, другое приземлилось ей на живот. Как раз вовремя. Тварь почуяла лёгкую добычу. Развернулась, к

ию так сильно шибануло по рёбрам, что спёрло дыхание. Свободной лапой тварь

, буграми вся покрыта, будто жабья, натянута сразу на кости. Глаза круглые, век почти не видно, белки жёлтые, злые, с прожилками красными.

человечьи, только длиннее и острее, чем у людей, и сверху перед обычными

янное желание жить! Но все попытки вырваться были тщетны. А п

с девки и заметалась по

ервый испуг-то прошёл. Кто за вилы схватился, кто за топор, кто за мотыгу, у

ё больше напоминало страшный сон. Только боль в рёбрах упрямо твердила, что всё взаправду. И заслышав незнакомую речь, Есения устав

ик, что поближе стоял, хрясь её булавой! Да сильно ударил. Так, что этот, с головой волчьей, в колодец опрокинулся, но

м как человек, только очень бледный. Добил ки

дух. Мужики взревели и в атаку кинулись на всех троих чужа

таться! Забежала, дверцу подняла, наземь спрыгнула и схоронилась. За лестницу в

е крики, ругань, топот, рык... Пот

ющие между брёвен мышки, каз

дящему снаружи, и слышала лишь тихое постукивание. Понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что это стучат собственные зубы. Еся

чески отказывал

екто. Шаги не людские. Не наши. У чужака на ногах ни лаптей, ни

вился прям над местом, где схоронила

ягивал воздух и отфыркивал

так и хотелось сказать ему: «Тише!», и сильнее вцепилась в лестницу руками, будто бы это м

ко успела увидеть, как к ней быстро тянется когтистая рука,

а руках об лестницу. Вторым рывком нелюдь вытащил девицу из под