сти принятых решений. На мгновение приходит страх, что Тёма не согласиться, все
и к чертям, на которых я так любила рисовать в детстве и выкрасить стены в какой-нибудь приятный цвет. Снять эти шкафы и заказать новы
ы растрепались, что он в одних джинсах и босой... Заспанный и такой домашн
чинается на шее и спускается вниз, куд
привычный. Кажется грубым, но почему-
о полумраке Матвей не может разглядеть меня и, скорее все
он, опираясь на столешницу с вмонти
отала
что я для него просто кукла, которая нужна в опреде
о, – теперь его голос звучит резко, и я втягиваю голову в пл
равляю я. – В т
махивается он. –
аясь разглядеть очертания ст
спится, мы
ла. Возится со мной, как с маленькой девочкой, хотя, по
ься? – спр
задаю встре
пожимает плечами
сли это
по захвату вселенн
тельница? – в его го
лексов. Ладно, нужно немного поспать. И д
я себя поднимаю глаза. Матвей стоит совсем рядом, и ка
ату. Интересно, какая кожа на ощупь. Почему-т
за – откуда во мне таки
– говорю я, и ухо
акрываясь им с головой.
ила на телефоне, чтобы проснуться пораньше. Бессон
ю – на столе меня уже ждет завтрак. Смотрю на вес
лежит записка, которую я, почему-то, опасаюсь читать. Сейчас, утром,
, который сложен в несколько раз и с
думай ни о чем. Ты мне понравилась, с тобой легко и приятно. Рад буду, если ты разглядишь
о. Беру телефон и набираю краткое «Спасибо». Матвей поймет, чт
и и значка входящего смс на телефоне. Неужел
и натыкаюсь на уведомление, ч
ператора, а Матвей. Написал мне о том, что он думает по поводу вчерашнего вечера, и не злится ли на меня за то
хотя меньше всего мне хочетс
обида, что он со
ая. Просто чтобы понял, что чувствовала я вчера, когда стояла беззащитная на балконе и в слезах набирала его номер снова и снова. – У моей сестренки нар
Неужели Артем не знает, что ме
а, – отвечаю я, стараясь с
Тёма. – А, ну да... Чего э
ь, – киваю я, забыв о том,
ает, как бы деликатно переспросить. И я молчу, не хочу раскрывать все карты р
ть? – спрашивает Тёма, и я по интонации
меюсь я, и слышу, как он выд
тебя,
почему-то пустота. Что-то изменилось в моем восприятии мира. И