тся оттолкнуть и в то же время не хочется. Если...а если я ошибаюсь, и это мой Сергей...как я его вот так по-скотски? Сколько сомнений. Они мен

да, но...что-то не дает, что-то держит и сдавливает горло, нашептывая жутки

жа. Я не ждала. Я оплакивала. А жизнь мою

. Так бывает, когда тебя твой мужчина трогает. Но я не готова и не могу признать его своим. Все еще живо то ощущение чужого

й. Нравится или нет, но факт остается фактом. Не признала...или не за

лос, интонацию. Напор этот Огневский, яростный. Сердце колотит

аешься...от

гарет, зажигалку. Стянул через голову свитер, принялся рубашку расстегивать. А я так и стою

я горло перехватило, я даже за него рукой схватилась. Вся спина – жуткое месиво. Места живого нет. Одни шрамы. Громоздятся друг на друге разной степени давности. Какие там родинки...там мо

к лицу прилила. Стыдно стало, что вот так отталкив

зали, сын

ит признать его...значит сказать, что Антон

меня е

ся, аккуратно сложил рубашк

к на

отел мо

в...Тебе ж не нравилось...Пер

ть татуировка. Ласточка над морем, и кусочек крыла слегка смазан. Сергей ее еще в армии сделал. Рассказывал, что пацан-салага, который татуху бил, по шее от одного из «дедов» как раз

е приготовь переодеться. П

нь похожа на ту, с которой он уехал. Но где она тогда хранилась столько лет? Может быть, ее привезли...осталась в части? В любом случае он разрешил достать его вещи. Я с любопытством ринулась к сумке. Как будто именно там могла найти какие-т

ною подписанная. Я в карман куртки положила, перед тем как о

ее. Затер так, что лиц

по груди капли воды стекают. Кожа у него смуглая, как у человека, который проводил почти все время на улице. Слева

м пальцем. Я даже слегка вздрогнула

нял и твою фотку в зубах держал, это ж не руки. Голый, босой на земле мерзлой стою и смотрю, как падлы эти вещи наши

ятины. Следы от зубов. Спустила взгляд в пол. А он полотенце снял, п

сильно не п

хо и прокрутила фото, придерживая

делать

е з

ый день будет. Меня снова по допро

отрю, сидя на гостиничном

о я им

а себя после семи лет плена не похожий, я его не при

в сумраке так похож, что дух захватывает, и руки снова дрожать начинают. Боже, что, если я ошиблась? Что, если это он... а я его вот так швы

ет все. Говорят, при дневном свет

бимая. И куда мне ложить

в потолок уставился. – Может, я и перестал там б

омантических свечах, и в комнате становится все темнее. Мы молчали. Потом его дыхание стало размеренным и спокойным, я тоже прикрыла глаза. Мне не спалось, но пошевелиться и раз

улась и увидела, как он мечется по подушке и кричит...на чужом языке. Воздух хватает. Я включ

смотрел на меня, как будто пытаясь понять, кто я и где он. Мои руки сдавливали его плечи. Я пере

ом рисунке. Примитив. Все линии синие, простые. Не такие, как сейчас бьют в модных салонах. Ведь все м

и я вижу в них тоску. Ту самую, которую так хотело

тает слюну. Голодный взгляд. Так зверь смотрит на свою жертву, мечтая ее разорвать. Он красив, по-животному, грубо. У меня сильно колотится

так же. Очень хочу вспомнить и не могу

рассвете задремала, а когда проснулась, то заме

ла зубы краешком полотенца и снова прополоскала. Зубной пасты и одноразовых щеток в номере не оказалось. Гостиница была довольно бедной. Это ночью. Украшенн

метики я походила на привидение. Покусала губы, пощипала себя за щеки. Волосы закрутила в узел и заколола заколкой

носом, на котором красовались одноразовые картонные стаканчики

-гостинице нет даже ресторана, только буфет. Я взял тебе мятный ч

его рука большая, сильная на стаканчике, обхватил его всей своей мощной пятерней. Он всегда так чашки держал. Не за ручку, а полностью ладонью, даже если там был кипяток. Ск

твуя, как меня знобит, как мурашки снова

ы изме

цепил ножку так, что стол весь дернулся, стаканчики упали, а он шагнул ко мне и рывком при

ромко, что кажется, меня всю сотрясало от этих рыданий. А он по

хо, Катено

то перевернулось, и у моего погибшего мужа вдруг появилось лицо. Именно это. Именно с этим носом, с этими цепкими ястребиными гл

рь будет. Вот уви

ву, сдавливая плечи, пока не обхватил лицо д

ловал, что у меня в глазах потемнело и подогнулись колени. Все годы дикой тоски, все годы опустошающей скорби сжались внутри меня в сгусток сумасшествия, Сергей жадно, задыхаясь терзал мой рот, врываясь в него я

годы только о тебе.

сывало и не лихорадило, так, чтобы дрожа впиваться в его затылок и отвечать невпопад, захлебываясь, сходя с ума, вжимаясь всем телом

толкнула его изо всех сил. Мы останови

ь пост

________________________________________

амеренно с А.