Не смотрите в старые зеркала. Никто не знает, в какие миры они ведут, кто может из них выглянуть и как это изменит вашу жизнь. Матильда - сирота. Без образования, без денег и связей. Мария-Элена тоже сирота. Увы, без защиты, но с деньгами и титулом. И со множеством желающих этим воспользоваться. Что будет, если девушки из разных реальностей, с разными проблемами и трудностями получат возможность хотя бы разговаривать? Смогут ли они изменить свою судьбу? Отбиться от врагов? Ведь разделенная беда - уже вдвое меньше... И вот я не один был, чтоб идти В пустынях мира, в сумраке печали, Хоть замысла высокого пути Передо мной, далекие, лежали. Порой терзает добрых Нищета, Бесчестие смеется над невинным, Друзья – враги, повсюду темнота, Толпа грозит, но в сумраке пустынном Есть радость – не склоняться пред Судьбой, Ту радость мы изведали с тобой! Перси Биши Шелли. «Возмущение Ислама» (перевод К. Бальмонта)
Мария-Элена Домбрийская
– Ваша светлость, вам письмо!
Мария-Элена разогнулась от грядки, вытерла пот локтем и принялась отряхивать ладони.
Да, вот так вот.
Монастырское воспитание – строгое и никому поблажек не делает. Будь ты хоть трижды урожденная Домбрийская, а изволь работать наравне со всеми. И в лазарет ходить, и язвы больным промывать, и на коленях стоять, и вышивать, и книги переписывать...
Много чему учатся девушки в обители святой Эрталы Никийской и выходят отсюда замечательными женами и матерями, умеющими вести самое запущенное хозяйство. Да...
Молоденькая послушница, которая держала письмо, смотрела на девушку, словно щенок. Большие карие глаза, беззащитное выражение... Мария уже знала про нее все возможное.
Сирота, осталась без родителей в эпидемию холеры, попала в трактир прислужницей, там ее и изнасиловали. Бедняжка утопиться хотела, когда поняла, что беременна, но не дали добрые люди. Вытащили, надавали оплеух и привели в обитель.
Сейчас она месяце так на третьем. Родит, отдаст ребенка на воспитание, а потом останется при монастыре. Здесь матушка-настоятельница хоть и строга, но кусок хлеба найдет, да и рабочие руки всегда в чести.
– Благодарю.
Письмо перешло из одной руки в другую. Послушница вежливо отвернулась, чтобы не мешать герцогессе. Мария-Элена распечатала его и быстро побежала глазами по ровным строчкам.
Впрочем, хватило ее ненадолго.
Уже через пару минут молоденькая послушница услышала вскрик и какой-то шум. Обернулась и успела как раз вовремя, чтобы не дать юной герцогессе повстречаться лицом с землей.
Читать девушка не умела, но, видимо, плохие вести?
Она устроила герцогессу на грядках поудобнее и огляделась в поисках воды.
– Не надо... помоги мне добраться до комнаты.
Такие просьбы не игнорируют. Лира, так звали девушку, подхватила ее светлость под руку и помогла встать. Потом оглянулась на письмо. То жалобно белело листками на грядках.
– Простите, ваша светлость...
Герцогесса махнула рукой:
– Не стоит. Думаю, матушка-настоятельница уже в курсе.
Что именно должна была знать настоятельница, Лира спросить не осмелилась. А ласковый летний ветерок играл с листками, то показывая слова, то вновь убирая их от любопытных солнечных лучиков.
«Дражайшая падчерица.
Ваш отец болен, и мы опасаемся, что он не проживет и месяца. Вам следует немедленно выехать домой, если вы хотите застать его в живых.
Дано в Донэре, семнадцатого червеня[1].
Лорена, герцогиня Домбрийская».
Мачеха, не мать. Родной матери у Марии-Элены уж лет двенадцать как в живых не было. А теперь умирал и отец. И что-то ждет ее впереди?
С таким и взрослому человеку справиться сложно, а уж семнадцатилетней соплюшке, которая последние десять лет провела в монастыре? Конечно, Мария-Элена не ждала от жизни ничего хорошего.
* * *
Матушка-настоятельница всегда знает о том, что происходит в монастыре. Иначе – лишается своего поста и власти.
Она знает, кто ворует с монастырской кухни еду, кто из монашек молится искренне, а кто по обязанности, кто из воспитанниц любезничает со смазливым конюхом и кто по ночам читает под одеялом непристойные вирши площадных поэтов. Работа такая...
О письме она тоже узнала достаточно быстро. Донесли.
Привилегия герцогской крови – у Марии-Элены была своя комнатка. Крохотная, в ней помещались лишь кровать, узкий шкаф и таз для умывания, но и то уже благо. Ей не приходилось делить спальню еще с десятком девиц. Она могла остаться одна хотя бы ночью, только вот как же тяжелы были эти ночи. В узкое окошко-бойницу почти не заглядывал свет, и иногда девушка чувствовала себя как в темной ледяной яме. Словно в погребе.
Когда-то Силанта заперла ее там... Как же герцогесса кричала, колотила по двери, срывая ногти, звала... и никто, никто не пришел.
И сюда никто не пришел, молись, не молись. Отец умирает. Всё...
Сейчас тоже никто не придет.
Ан нет, дверь скрипнула. По традиции засовов на дверях в монастыре не было, редкое исключение составляли покои настоятельницы, а остальные...
Что тебе скрывать в божьем доме?
– Мир душе твоей, дочь моя.
Мария-Элена вскочила с кровати так поспешно, словно та задымилась. Опустилась на колено, коснулась губами протянутых ей четок.
– Благословите, матушка.
– Да пребудет над тобой милосердие Ее.
– Аэссе[2], – привычно отозвалась Мария-Элена.
– Мне пришло письмо, дитя мое. Сочувствую твоему горю.
Мария-Элена осмелилась поднять глаза и бросить на настоятельницу робкий взгляд. И тут же вновь опустила ресницы.
Конечно, она не сочувствует. Просто привычно говорит правильные слова, эта женщина в сером платье и белом платке на тщательно уложенных косах. Не старая, полноватая, с мягким, даже невыразительным лицом, похожим на непропеченную булку... и глаза, как две изюминки. Впрочем, Мария-Элена отлично знала, каким грозным может быть ее голос, какими жесткими глаза и как сжимаются губы, произнося привычную фразу: «В темную, на хлеб и воду, на трое суток».
– Разумеется, ты должна ехать домой. Твоя мать на этом настаивает.
– Да, матушка.
Настоятельница вздохнула:
– Мы искренне надеялись, что ты решишь остаться под защитой наших стен, но, видимо, Она решает иначе, и Ей угодна мирская жизнь, не монашеская...
– Матушка... ее светлость что-то писала обо мне?
Слова почти не выговариваются, язык сухой, как сброшенная змеиная кожа, и едва поворачивается во рту.
Настоятельница смотрела с грустью.
– Да, дитя мое. Герцогиня написала, что тебе уже нашли жениха, хотя имя его в письме и не названо, но это хорошая партия.
Мир темнел, рассыпался осколками...
Мария-Элена хотела бы броситься к ногам настоятельницы, умолять оставить в монастыре...
Бесполезно. Все – бесполезно.
Впрочем, матушка сама поняла ее состояние.
– Если получится так, что ты предпочтешь мирской жизни наше служение, тебе достаточно будет написать мне.
– Но как я...
– Я дам тебе с собой клетку с голубями.
– Благодарю вас, матушка.
В этот раз даже получилось поклониться. И еще раз поцеловать четки.
– Помни, дитя мое, мы всегда будем рады видеть чистую душу в стенах нашей обители.
– Благодарю вас, матушка.
– Скоро тебе принесут мирские вещи.
– Матушка?
– Ты приехала сюда совсем ребенком и не помнишь всего. Твой отец прислал для тебя вещи... вряд ли они подойдут идеально, но полагаю, что-то можно будет подогнать по фигуре.
– Да, матушка. Благодарю вас, матушка.
– Будь всегда такой же доброй и послушной, и да пребудет над тобой Ее благословение.
Мария-Элена быстро осенила себя святым ключом:[3]
– Аэссе...
* * *
Попасть в другой мир? Замечательно! Вы княжна? Вау! Аристократия - это круто. Только вот вас замуж выдавать собираются, уже почти завтра. И ограничений у вас, и требований к вам - список можно на три метра составить. Вы - маг? Это еще круче. Но учить вас никто не будет, и не надейтесь. Вы влюблены и вас любят? Ну... тут тоже не без подвоха. А что делать в такой ситуации обычной русской женщине? Жить. И верить в светлое завтра, даже если вокруг весьма сомнительное сегодня. А жить - хорошо. Во всех смыслах. И не все с этим согласны. Но Маруся обязательно разберется. Такой уж она человек... обязательный.
Так вот бывает – преподаешь биологию, у тебя семья, дом, в перспективе докторская диссертация, а однажды – открываешь дверь – и вот они, проблемы! Стоит на пороге какая-то выдра и заявляет, что твой законный муж – самый настоящий волшебник! И он еще должен производить новых волшебников. Так что подавай на развод – и скажи спасибо, что тебе жизнь оставили. Кто-то мог бы и послушаться. Но я, Валечка Серова точно не из таких. Волшебники? И что? После студентов это уже не проблема. Значит так, сейчас прочитаем заклинание на выявление колдовских способностей, а потом – галопом по мирам за сырьем для волшебной палочки и еще нескольких особенно нужных начинающему магу вещей. Наш девиз – Пришел (без приглашения), Увидел (нагло пялился), Утащил (и не мелочился). Кому тут спокойная жизнь надоела? Я иду
Никогда не разговаривайте с неизвестными. И не подбирайте на ночной дороге неизвестно кого. Иначе вам придется социализировать василисков, договариваться со вздорными привидениями, участвовать в археологических раскопках... скучать не придется, это факт. А ведь так хорошо раньше было...
Над морем, на утесе стоит замок Кон’Ронг. С моря он похож на копье, пронзающее скалы, с земли – на дракона, стремящегося в небо. Одна большая башня, как тело, две других – опоры, и стены к ним, как крылья, обнимающие холм. Говорили, что первый Кон’Ронг был драконом, и замок строился для драконов. Говорили, что он воткнул в землю копье и сказал: «На этом месте я обрету свой дом». Говорили. Впрочем, все хроники сходятся в одном. Кон’Ронг был, и копье тоже было. А остальное на совести хронистов. Они напишут… в том числе и про дракона, благо, ящеры неграмотные, хроник не читают, и отравиться хронистом не могут. Они такое напишут… Итак, замок Кон’Ронг. Серые скалы, серое, свинцовое море, серое небо – и громада, которая соединяет их, трепеща серыми флагами на башнях. Герб Кон’Ронга – летящая над серым морем белая птица, и когда налетает ветер, вышитые птицы кажутся живыми. Что это за птица? Никто не знает. Некоторые наивные люди вообще думают, что это не птица, а тот самый дракон Кон’Ронга... кто ж им запретит размышлять над вопросами геральдики? Эту историю записал один из хронистов рода, так перевернем же переплёт книги и вчитаемся в старые строчки. Это – было…
— Если вы закончили своё своеобразное знакомство, давайте вернёмся к остальным. — Решила я, что пора бы завязывать, подруги, наверное, уже извелись от волнения. — Практически закончил, осталась малость: озвучить новые правила, по которым ты теперь будешь жить. Он серьёзно?! Правила?! Мне?! Когда мужчина, наделённый властью, наметил цель заполучить тебя в качестве трофея любым способом, самый лучший выход — исчезнуть из зоны его интереса, например, немного отдохнуть на курорте. За это время он остынет и на другую обратит взор. Поможет ли? Сборник.
Каролина любила Дениса всем сердцем целых пять лет. Она посвятила ему всю себя и смиренно жила ради него. Однако, когда пара столкнулась с кризисом, она надеялась, что новость о её беременности исправит их брак, но в ответ получила лишь соглашение о разводе. И что ещё хуже, когда она уже собиралась рожать, она попала в чью-то ловушку, и её жизнь оказалась в опасности. Сумев пережить столь тяжёлый опыт, она твердо решила порвать все связи с этим человеком. Пять лет спустя она вновь вышла на свет с высоко поднятой головой, став генеральным директором известной компании. Те, кто раньше издевался над ней, теперь попробовали на вкус своё собственное лекарство. И правда о прошлом постепенно всплыла на поверхность... Ослеплённый вновь обретённой уверенностью Каролины, её бывший муж хотел снова сойтись с ней, но она просто закрывала глаза на его ухаживания. Денис отчаянно умолял: «Дорогая, нашему ребёнку нужны оба родителя. Пожалуйста, выходи за меня замуж снова!»
Для простой ассистентки написать генеральному директору среди ночи, чтобы попросить показать фильмы для взрослых, было смелым шагом. Виолетта, что неудивительно, не получила никаких фильмов. Однако генеральный директор ответил, что, хотя у него нет фильмов, которыми он мог бы поделиться, он может предложить живую демонстрацию. После ночи, наполненной страстью, Виолетта была уверена, что потеряет работу. Но вместо этого её босс предложил: «Выходи за меня замуж. Пожалуйста, подумай об этом». «Господин Бролов, вы ведь шутите?»
«Тебе нужна невеста, мне нужен жених. Почему бы нам не пожениться?» Оба брошенные у алтаря, Алиса решила связать себя узами брака с незнакомцем-инвалидом из соседнего заведения. Жалея его, она поклялась избаловать его, когда они поженятся. Она не знала, что на самом деле он – влиятельный магнат. Денис считал, что Алиса вышла за него замуж только ради денег, и планировал развестись с ней, когда она перестанет быть ему полезной. Но, став её мужем, он столкнулся с новой дилеммой. «Она всё время просит развода, но я этого не хочу! Что же мне делать?»
То, с чего началась их история, было лишь ошибкой. Их брак был лишь деловой сделкой между двумя семьями. Он потерял любимую женщину и обвинил в этом её. Ненависть, гнев и недоверие наполнили их жизнь. Никто из них не предпринимал действий, чтобы сломать лёд. Пока она не решила уйти, к нему пришло осознание того, что она для него значила.
- Проблема всегда была одна – твоя фригидность, - родные глаза теперь стали колючими, злыми, чужими. – Подписывай. Мы разводимся! Мое терпение лопнуло! - Милый, это шутка такая неудачная? К празднику? - Купили тебя у меня! Так что готовься, ты станешь третьей женой оборотня! - контрольный удар. Так чтоб сразу наповал. Уничтожить. Добить. - Ты не можешь… меня продать… - Шок. Паралич. Предательские слезы льются из глаз, - Невозможно… нет… - Уверена? – жуткий хохот сорвался с некогда любимых губ. – Тогда тебе следует узнать поближе нового мужа…