Этап

Задержанный сидел спокойно, и бесстрастно смотрел на участкового.

- Имя, фамилия? - тот посмотрел исподлобья. Через пять часов Новый Год, а приходится сидеть тут с этим непонятным типом, и когда его заберут - неизвестно. Мороз, метель, дороги занесло так, что отвозить разве что на тракторе. И телефонные линии оборвало, а мобильная связь в такое время перегружена.

Хороший, отличный праздник выходит!

- Что это? - поинтересовался лейтенант Смирнов, для всей деревни - просто Миша, рука закона и представитель власти здесь, на краю света.

Он спрашивал про игрушечный пистолет. То есть на вид ни дать ни взять игрушечное оружие, что-то подобное в новомодных мультиках можно увидеть. Обычное китайское барахло, яркое, пластмассовое. Но задержанный бросился к оружию так, словно от этого зависела его жизнь. Чуть не пришиб Андреевну, милейшую старушку.

- Бластер. - Задержанный спокойно посмотрел в глаза милиционера. - Оружие, лейтенант.

«Псих, - понял Смирнов и чуть не застонал от досады. - Вот ведь невезение! Псу под хвост весь праздник!».

- Связи нет, выехать отсюда не получится. - Задержанный словно читал мысли. - Всё верно?

- Верно, - согласился Смирнов. - У нас каждый Новый год так. Не отвлекайтесь. Имя, фамилия, дата и место рождения.

- Николаев Сергей Васильевич, шестьдесят пятого года рождения, родился и учился в Омске, погиб в Новосибирске тридцать первого декабря две тысячи второго года.

- Вы издеваетесь? - Смирнов, в свои тридцать пять, всякого повидал. И домой, в деревню, вернулся вполне осознанно, здесь лучше. Здесь свой дом, всё своё, и психов нет, как в той столице. И вот на тебе, свалился на голову!

- Нет, лейтенант.

Николаев, или как его там, не выглядел психом. Ну ни капли, ведь в людях-то разбираться Смирнов уже обучен! Но ведь именно Николаев чуть не зарубил Андреевну, чудо, что именно в тот момент туда зашёл Смирнов.

- В этой комнате есть число тридцать шесть?

- Какое число? - лейтенант начинал злиться.

- Тридцать шесть. В виде надписи или числа. Две цифры подряд, три и шесть. Есть?

Никогда ещё желание ударить человека в зубы не было у Смирнова таким сильным.

- Я не сумасшедший, лейтенант.

«А он успел поседеть, - заметил Смирнов. - Рановато. Откуда он взялся, в этом нелепом наряде: чёрный берет, коричневый плащ, тяжёлые, чёрные сапоги? Это зимой! Когда на улице минус сорок и метель!»

- Извините, что испортил вам праздник. Отдайте мне оружие, - попросил он.

Смирнов усмехнулся, осторожно взял названную бластером штуковину. Ну точно, обычная китайская поделка. Он прицелился из «оружия» в приоткрытую форточку и нажал на спусковой курок, или как эта штука называется у игрушки. Ничего не случилось. Ах да, не снял с предохранителя. Смирнов повернул пластмассовый язычок и снова нажал. Вспыхнула лампочка внутри, игрушка издала низкий рокочущий звук. Очень мило.

- Ребёнку купили? - поинтересовался лейтенант, протягивая игрушку человеку. Тот молча кивнул и принял свою вещицу. Повесил на ремень - смотри-ка, там даже кобура для этого. Ясно, не псих. То есть, не в этом смысле псих.

- Почему вы хотели убить Лукину Василису Андреевну?

- Показалось, лейтенант. - Николаев не выказывал ни страха, ни удивления. - Не беспокойтесь, не убил бы. Здесь есть число тридцать шесть?

- Нет. - Смирнов оглядел комнату.

И впрямь, откуда ему быть? Главное, чтобы этот успокоился. А то, хоть и в наручниках, а дел натворить может, сразу видно. И отчего-то расхотелось сдавать задержанного. И вообще считать его опасными типом. Преступников Смирнов навидался. А этот держится совсем не так. Но... ладно, всё по правилам. Отправить запрос, получить сведения о человеке, а дальше пусть им другие занимаются. Но наручники пока снимать не будем.

- Сейчас вы встанете и пройдёте вон в ту комнату. Я вернусь через полчаса.

- Пойдёте к Лукиной? - поинтересовался Николаев, поднимаясь на ноги. Не возражает, ведёт себя необычайно спокойно и уверенно.

Точно, не преступник. Да и откуда бы ему взяться, в сапогах и плаще в таком месте?

- Лейтенант, посмотрите, нет ли там числа тридцать шесть.

- Далось вам это число! - Смирнов сдержал улыбку. Во пунктик у человека. - Посмотрю.

* * *

Через полчаса Смирнов пришёл, мрачнее прежнего. У Андреевны уже хлопотали две соседки. Сразу стало ясно, что нечего там сидеть. Со старушкой уже всё в порядке, но застолье отменяется. Вот зараза! Пришёл домой, заглянул в холодильник, заглянул за печь - да, небогато. То есть богато, но не празднично.

Что нашёл, то и взял с собой. Такой вот получается Новый год: сидеть до утра, а то и дольше, с непонятным человеком. Телевизора в участке нет, но есть радио.

- Лейтенант, там было число тридцать шесть? - спросил Николаев громко, чтобы услышали.

- Не заметил. Если честно, то и не пытался заметить.

- Отмечать будете? - поинтересовался Николаев. Проклятие! Он же за дверью, как может видеть? - Как Василиса Андреевна?

Разве он называл её по имени-отчеству? Ах да, называл.

- Уже лучше, - сухо ответил лейтенант. А пошёл он в пим дырявый, плитка есть, чайник есть, значит голодать не придётся. Можно, конечно, зайти в любую хату, всюду будут рады: знают, что жена с ребёнком в городе, не сидеть же дома одному! Но всю дорогу Смирнов думал, откуда мог взяться в сенях этот Николаев. На одежде не было ни снежинки. Не прятался же он там весь день, Андреевна на улицу не выходила.

Вот незадача! И не преступник, говорит очень уж интеллигентно.

- Выходите, - приказал лейтенант. - Значит, будем с вами встречать. Такая вот петрушка.

- С удовольствием, - согласился Николаев. - У меня ещё рюкзак был. Наверное, там остался, у Лукиной. Если вернёте, могу добавить на стол.

- Это потом. Ну что, наливать?

- Наливайте, - одобрил Николаев и пригладил короткую шевелюру двумя руками и цепью. - А за рюкзаком лучше сходить, там у меня закуска есть, лейтенант. Хорошая закуска, Михаил Алексеевич, тут такой не купить.

- Откуда вы... - лейтенант проследил за его взглядом. Острое зрение! Под стеклом лежала вырезка из газеты, заметка про самого Смирнова, всё верно. Но там шрифт мелкий, и от Николаева она далеко! - Ясно, откуда. Наблюдательный вы человек.

- Оттого и живой ещё, - кивнул Николаев и снова потёр свой ёжик.

- Сами ж сказали, что умерли, - не удержался лейтенант. И потом уже подумал: зря, а ну как сейчас буйным станет?

- Умер, точно помню, - признал Николаев. - А теперь вот снова жив. Так вы наливаете, Михаил Алексеевич?

Непривычно, что по имени-отчеству. Ведь Николаев на десять лет старше будет, если про возраст не соврал. Да и зачем ему врать, спрашивается?

- Давайте, рассказывайте, - решил лейтенант. По радио сейчас идёт всякая мерзость. Под Новый год что-то хорошее пустят, так заведено, а пока что слушать нечего.

- Что вам рассказать?

- Да всё. До утра нам сидеть, или пока не свалимся. Откуда в сенях взялись, например, расскажите.

- Ну пусть будет всё, - пожал плечами Николаев и в третий раз пригладил волосы. Лейтенант хотел было съязвить, да язык не повернулся. Хоть и кинулся этот Николаев на старушку с топором, а всё равно не преступник. Не похож. Впрочем, в любом случае этим другие займутся.