Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда

Тишина звенела эхом от громогласного свержения прекраснейшего из ангелов.

Темнота яркая

как − ослепляющее пламя гнева всемогущего Демиурга.

Пещера промозглая, как − приятный и нежный бриз в освещённом ласковым солнцем просторном Эдеме.

Лёд − сухой и холодный, как сердце самого Творца.

Люцифер внимательным взглядом рассматривает пещеру на протяжении тысячелетий. Конечно, он запомнил каждый сталактит, каждую щель, каждый камешек. Если бы вдруг пространство поменялось, Люцифер по памяти смог бы произвести, что и как было до этого. Он бы мог видеть её всю, если бы не тот факт, что можно лишь дышать, шевелить губами или моргать. Полностью вмёрзший в огромный кусок льда, Люцифер мог смотреть только на потолок и слушать звон капели.

Ангел не чувствовал ни рук, ни ног. Сходя с ума от одиночества, он вообще начинал думать, что потерял тело и сам по себе являлся куском замёрзшей воды. Вкрадчивый голос Вельзевула отрезвлял его.

- Если ты лёд, то почему ты дышишь и говоришь со мной, Люцифер? - тихо спрашивал демон и подносил к губам падшего ладони с талой водой.

Ангел жадно пил, чувствовал, как сухость изо рта уходит, и вновь можно говорить. С Вельзевулом сложно спорить. Он удивительно рассудительный собеседник, знающий, вероятно, ответы на все загадки и ребусы. Может, это он и создал библиотеки? Наговаривал писцам, а они и рады поглощать ничем не подтверждённое знание.

Люциферу было трудно объяснить, почему Вельзевул остался верным ему. Множество ангелов было сброшено с неба, и только Вельзевул остался подле Люцифера до конца. Почему? Денница не раз задавал себе этот вопрос и всматривался в холодные голубые глаза Вельзевула. Кстати, он никогда не замечал, чтобы в облике демона был хотя бы один изъян. Педантичность Вельзевула доходила до крайности, поэтому внешность его смотрелась вылизанной.

Люцифер всматривался в своего советника и порой думал, что его кожа по цвету очень схожа с этим мёртвым льдом. Аккуратно уложенные светлые волосы прибавляли облику мертвенности, хотя сам Вельзевул называл это аристократичностью. Когда приходило время поить Люцифера, он снимал с рук белые перчатки, и Денница видел удивительно аккуратные, но сухие и шершавые ладони.

Лилит, первой жене Адама, соблазнённой Люцифером, было плевать на своего ухажёра. Она наслаждалась свободой, как и все остальные. Все демоны почему-то разом решили забыть о существовании Люцифера, как о чём-то ужасном и уже, слава Творцу, прошедшем.

«Я привёл их к свободе, и вот, как они мне отплатили», - с досадой думал Денница, скованный ледяной субстанцией, которая будто обладала жизнью. Конечно, лёд имел свойство таять, но стоило малой части превратиться в воду, как на её место вставала новая. И количества льда не становилось меньше. Отбывая свой срок, Люцифер пробовал разговаривать с ним. Конечно, никто ему не отвечал. Но какое-то странное эхо из месива голосов до Денницы всё же доходило. Ангел предпочитал думать, что это - отголоски восьми кругов Ада, находящихся у него над головой.

«Веселятся, трахаются, пьют шампанское... Куски дерьма», - злился падший ангел, и на него накатывал гнев, который не приносил ничего, кроме душевной усталости. Лёд не разбивался, ругаться было не на кого. Выливать ненависть на Вельзевула Люцифер себе не позволял, поскольку слишком им дорожил.

«Если я обижу Веля, то останусь совсем один».

Люцифер отказывался верить, что отныне он всеми забыт. Ангел упрямо смотрел вверх, будто ожидал, что верхушка пещеры разверзнется, появится яркий свет, и с ним заговорит сам Творец. Не скажет об освобождении, но хотя бы даст шанс объясниться. Но с каждым веком Люцифер всё больше убеждался в своей наивности и глупости.

Отношения с Демиургом у Люцифера всегда были странными. Денница был его фаворитом. Только ему удалось испытать то, что называют благодатью: сладостное чувство, похожее на оргазм. Люцифер мог лежать в уединённом месте на траве и чувствовать, как его с головы до ног пронизывает дух Творца, как ему тепло и замечательно. Хотелось смеяться и плакать от счастья.

Но Демиург жесток в той же мере, в которой - щедр и милостив. Люцифер никогда не понимал, как можно считать его добрым. В особенности он был шокирован, когда услышал о Заветах. Смеялся над Новым. Сожалел о Ветхом.

- Сколько ещё нужно жертв, чтобы эти глупцы поняли, в каком дерьме находятся? - негодовал Денница, высматривая ответ в лице Вельзевула.

- Я бы назвал это стокгольмским синдромом, но он появится ещё очень нескоро, - сдержанно ответил «холодный принц», как его про себя называл Люцифер.

Люцифер до сих пор отчётливо помнил момент, когда Творец ненадолго покинул ангелов и оставил одних в Эдеме. Все засуетились, и один Люцифер оставался спокоен. Прошло несколько дней, прежде чем Денница понял, как ему не хватает Творца. Он почувствовал тоску, которая заставила его сесть на небесный трон - единственное, что подтверждало существование Демиурга. Тогда Люцифер на секунду почувствовал что-то, похожее на благодать. И это стало похоже на кровавую роспись в роковом контракте.

Сразу же появился архангел Михаил, который указал на него пальцем и провозгласил:

- Что ты себе позволяешь!

Люцифер не понял, что произошло. В его намерениях не было ничего плохого.

- Что ты о себе возомнил? - презрительно сказал архангел. - Думаешь, если ты Его фаворит, то имеешь право посягать на святое?

- Я... Я не то имел в виду, Михаил... Это не то, что ты думаешь, - сглотнул Люцифер.

Но Михаила было уже не остановить.

- Эй, смотрите все! - он поднял руки, говоря на манер громче. - Этот божий любимец возомнил, что может править нами в Его отсутствие!

Люцифер вскочил с трона.

- Братья, это неправда!

Ангелы с укором смотрели на него. Все, с кем Люцифер когда-либо дружил и разговаривал. Все они тут же ополчились на него. И он понял, что это: зависть. Нужен был лишь повод, чтобы избавиться от него. Меньше всего Люцифер хотел выглядеть в глазах Демиурга предателем.

Однако несколько самых верных друзей Денницы выделились из общей толпы, как тайные шпионы. Они обменивались взглядами, кивали друг другу и подавали знаки. Чуть позже они присягнули Люциферу на верность, испытывая тошноту от толпы - жертвы манипуляций Михаила.

- Я не дам вам опозорить моё имя! - в отчаянии воскликнул молодой, своенравный Люцифер и вспорхнул в небо. - Я найду Творца и расскажу ему, какие вы на самом деле!

Но долго искать Демиурга не пришлось. Он убедился в беззаветной верности и сильнейших чувствах Люцифера. Понял, что тот исполнит любое его желание. Маленький крылатый юноша в его власти. И Творцу резко стало скучно.

- Если ты любишь меня, Люцифер, то не станешь роптать на меня. Если ты действительно меня любишь, то вынесешь долю, что я тебе уготовил.

Люцифер ожидал чего угодно.

- Я изгоняю тебя из Рая.

И Денница ничего не успел сказать. Его парализовала боль.

- Ты... Всё знаешь. И веришь им?

- Твои братья не поймут меня, если оставлю тебя здесь. Для них ты - предатель.

Ангел взмолился.

- Но ты всесилен! Ты можешь оправдать меня!

Воззвания Люцифера оказались впустую. Ангел понимал, к чему эти жалкие доводы. Демиург отказывался говорить напрямую, что развлекаться с людьми ему стало гораздо интереснее. Вместо одного послушного Люцифера - миллионы верных рабов в будущем. Причем «раб» - для них не будет оскорблением. Для них это будет честью. Творец проработал целый план по тому, как заставить себя любить. Вынудить их поверить, что он - Иисус, и заставить сына позволить распять себя - один из важнейших и любимейших пунктов. Рабы, у которых отнимешь всё, а они продолжат прославлять тебя. Идеально.

А всю вину - водрузить на хрупкие плечи этого юноши, который впредь не посмеет возразить ему, потому что не сможет и пальцем пошевелить.

Денница почувствовал что-то подобное. И у него нашлось лишь два слова.

- Ты чудовище.

И раздался гром. И сверкнула молния. Люцифер почувствовал, как его разорвало на части, обожгло едким пламенем и крепко приложило об землю. Она жадно проглотила его, перенося сначала в жуткое пекло, затем - в изголодавшийся лёд. Денница оказался в совершенном новом пространстве - сделанной по заказу самим Демиургом пятизвездочной по шкале садизма темнице.

Первые несколько веков падшие ангелы, осваивающиеся в Аду, слышали под ногами пронзительный грудной вой, леденящий душу. Это скорбел Люцифер. Единственным, кто не выдержал этой пытки, оказался Вельзевул.

Он пришёл в подземелье к заточённому Люциферу, испуганному, отчаявшемуся, разбитому, заплаканному. И умыл ему лицо талой водой.

- Тише, всё хорошо... Только вслушайся в эту тишину, Люцифер. Мы свободны. Ты решился. Ты освободил нас.

- Он... Чудовище, Вель... - сипло твердил в бреду Денница.

- Я знаю. Когда мы увидели, что он с тобой сделал, то дали бой, - продолжил Вельзевул тихо и методично, как воспитатель. - Он смотрел, как мы бьёмся, а когда наскучило, то сбросил нас следом. Поверь мне, я знаю, что ты чувствовал.

- Где... все? - прохрипел Люцифер.

- Там, - демон кивнул наверх. - Осознают, что произошло.

- Они не придут сюда? - падший ангел начинал привыкать к предательствам.

- Тебе предстоит стать нашим Владыкой, так что им придётся прийти, - с нажимом произнёс Вельзевул. - Мы уже присягали тебе, осталось назначить наместников.

- Этот лёд...

- Его не разбить, - оборвал его Вельзевул резко, а после - тихо прибавил. - Прости.

Люцифер закричал, что было сил, от боли и гнева. Вельзевул не стал мешать. В крике сконцентрировалась вся тоска, злоба и ненависть. Отчаянный вопль рвал душу. Вельзевул сидел, ссутулившись, на глыбе льда, рядом с лицом Люцифера, и молчал. Эхом осколки души Денницы отскакивали от стен, возвращаясь к нему.

- Я придумаю, как тебя освободить, - спокойно прошептал Вельзевул, когда Люцифер притих.

- Почему, Вель? Почему всё это произошло?.. - рыдая, вопрошал Денница.

Вельзевул вздохнул. Ему было нелегко критиковать того, кого он глубоко ценил и уважал.

- Тебе не следовало путать карты Творцу. Думаю, ему не понравилось, что ты делал с людьми. Во что ты превратил Лилит. Понимаю, что это была ревность, но она ослепила тебя. Трон стал последней каплей. Михаил с упоением ждал возможности сбросить тебя с пьедестала любимца, ведь Демиург никому столько не прощал, как тебе.

- Неужели... Он всё-таки...

- Он любил всех, - пожал плечами Вельзевул. - А те, кто любит всех, не любят никого. Тебе всё равно повезло больше, чем нам.

- Почему? - Люцифер пытался проморгаться, чтобы демон не расплывался у него перед глазами. Вельзевул мягко провёл пальцами по глазам Денницы, утирая тому слёзы.

- Потому что Демиург сохранил тебе твою красоту.

Вельзевул спрыгнул с ледяной глыбы, и хватило нескольких секунд, чтобы прекрасный ангел обратился уродливым существом, похожим на мерзкое насекомое. Красивые руки стали склизкими лапками, изящное тело - перепончатым брюшком с сетчатыми крылышками за спиной. Очаровательная голова - отвратительной мордой навозной мухи.

Люцифер застыл в испуге, но ничего не сказал. Вельзевул не стал его мучить и вернулся в прежнее состояние.

- Мы будем скрываться, но от себя настоящих не уйдём никогда, - с сожалением подытожил Вельзевул. - В отличие от тебя. Может, Демиург ещё захочет полюбоваться тобой.

- И вы все... теперь такие?

- Нет, - покачал головой демон, - каждому достался свой уникальный облик. Тут Демиург поработал на славу. Все виды уродства под стать цирку.

Люцифер стиснул зубы и зажмурился, снова начав дёргаться во льду. Ему хотелось вырваться и отплатить Демиургу. Чудовищу, обрёкшему их на такое жалкое существование.

- Не трать силы, - посоветовал Вельзевул. - Это бесполезно.

- Тогда... Я хочу, чтобы ты был моим наместником там, наверху, - выпалил Денница, часто дыша. - Мы наберёмся сил и поднимемся наверх, чтобы отплатить этому монстру. Я сколько угодно готов ждать, чтобы заставить его валяться в моих ногах.

- В тебе говорит жажда мести... Что ж, - повёл бровями Вельзевул, - надеюсь, она скрасит твоё пребывание здесь. Нет, не смотри на меня так. Я тебя не брошу. Я буду навещать тебя. Сам понимаешь, что сидя здесь сложно налаживать дела в Аду. Одно я тебе обещаю точно: это будет нечто прекрасное. Когда я придумаю способ освободить тебя, будет на что посмотреть. Придумаю, не сомневайся.

- Если я выберусь отсюда... Я отплачу тебе по достоинству, Вель, - Люцифер был тронут таким вниманием.

Вельзевул впервые улыбнулся. В улыбке блеснуло что-то хитрое и снисходительное.

- В таком случае, пожалуйста, не сойди с ума до тех пор, пока я что-нибудь не придумаю. Сумасшедший, ты принесёшь мало пользы новой цивилизации, которую мы воздвигнем.

- Единственное, от чего я сойду с ума - сладость мести. И пьянящий вкус победы.

Вельзевул вышел из пещеры, чувствуя на себе жадный взгляд Люцифера, до смерти боявшегося одиночества. Ему искренне хотелось верить, что желание возмездия поможет падшему ангелу продержаться хотя бы немного, прежде чем безумие застелет его разум.